"Герман Мелвилл. Бенито Серено" - читать интересную книгу автора

он сидел, уставясь перед собой, и лишь теребил бороду, напрасно рука его
безмолвного слуги подвигала к нему сидр и мадеру.
По окончании обеда оба капитана уселись на транец в каюте, и слуга,
несмотря на мягкую обивку, подложил хозяину под спину подушку. В каюте
стояла духота - затянувшееся безветрие делало свое дело. Дон Бенито тяжело
дышал, словно ему не хватало воздуха.
- Почему бы не перейти в "кабинет", - предложил капитан Делано. - Там и
воздух посвежее.
Но испанец сидел все так же безмолвно и недвижно.
Слуга между тем опустился перед ним на колени и обмахивал его большим
веером из перьев. Потом на цыпочках вошел Франческо и принес чашку с
ароматической водой, и негр стал растирать хозяину виски, смачивать лоб,
приглаживать волосы, точно нянька малому ребенку.
При этом он не произносил ни слова. Только смотрел и смотрел в глаза
хозяину, как бы желая немного утешить его в его страданиях зрелищем
беззаветной преданности.
Но вот судовой колокол пробил два часа, и в иллюминатор было видно, как
по морю потянулась легкая рябь как раз в том направлении, откуда ждали
ветра.
- Ага! - воскликнул, вскакивая, капитан Делано. - Что я говорил вам,
дон Бенито? Взгляните-ка!
Он изъяснялся нарочито оживленным голосом, чтобы хоть немного
приободрить своего собеседника. Но хотя алые занавески на кормовом
иллюминаторе в эту минуту откинулись и затрепетали прямо у его бескровного
лица, дон Бенито обрадовался ветру не более, чем раньше радовался безветрию.
"Бедный человек, - подумал капитан Делано, - горький опыт научил его,
что одно дуновение не делает ветра, как одна ласточка не делает весны. Но
сейчас он ошибается. Я ему это докажу и приведу в гавань его корабль".
И капитан Делано, тактично сославшись на нездоровье дона Бенито,
предложил ему оставаться внизу, тогда как сам он с удовольствием возьмет
управление судном на себя и позаботится о том, чтобы наилучшим образом
использовать появившийся ветер.
Капитан Делано вышел на палубу и вздрогнул: у порога величественно и
недвижно, точно кариатида из черного мрамора у входа в египетскую гробницу,
возвышался исполин Атуфал.
Впрочем, вздрогнул он просто от неожиданности. Присутствие Атуфала
знаменовало покорность даже под личиной упорства, как терпеливое усердие
точильщиков свидетельствовало о безропотном послушании; и то и другое
доказывало, что как ни распустил больной дон Бенито команду, однако если уж
он в чем-то проявлял свою волю, ни дикарь, ни титан не в силах были ей
противостоять.
Схватив висевший на борту рупор, капитан Делано весело подошел к краю
юта и стал подавать команды, употребляя все свое знание испанского языка, и
немногочисленные матросы, а также толпа негров бросились их исполнять,
одинаково радуясь возможности привести наконец судно в бухту.
Отдавая команду поднять ундер-лисель, капитан Делано вдруг с удивлением
услышал, что кто-то повторяет все его слова. Он обернулся и увидел Бабо, как
видно, приступившего к исполнению при лоцмане своих первоначальных
обязанностей старшины над рабами. Помощь его оказалась весьма полезной.
Изодранные паруса и покореженные реи скоро были приведены в нужное