"Герман Мелвилл. Бенито Серено" - читать интересную книгу автора

которым трут кожу, предварительно обмакнув в таз.
Теперь в тазу, за неимением пресной, вода была соленая, а мыльной пеной
покрывалась только верхняя губа и шея под подбородком, в прочих же местах
росла отпущенная и ухоженная борода.
Все это было внове для капитана Делано, и он сидел, с любопытством
следя за приготовлениями и не возобновляя беседы, тем более что и дон
Бенито, по-видимому, не склонен был сейчас разговаривать.
Поставив таз, негр выискал среди бритв самую острую, ловко направил ее
о свою твердую лоснящуюся ладонь и замахнулся, собираясь приступить к делу,
но на полдороге его рука с бритвой задержалась в воздухе, пока второй рукой
он умело нащупывал под пышным слоем мыла тощую шею хозяина. При виде
сверкнувшей так близко острой стали дон Бенито нервно вздрогнул, и обычная
его бледность стала еще заметнее среди белой пены, а пена казалась еще
белоснежнее рядом с угольной чернотой руки негра. Что-то в этой картине
задержало взгляд капитана Делано, и на минуту ему представилось, будто
черный перед ним - это палач, а белый - его жертва у плахи. То была одна из
тех случайных диких мыслей, какие неизвестно почему приходят на ум даже
самым уравновешенным людям и, мелькнув, исчезают.
Между тем от тревожного движения дона Бенито распахнулось полотнище,
стягивавшее ему плечи, и одним краем свободно легло поверх подлокотника.
Глазам капитана Делано представились черно-сине-желтые поперечные полосы, а
посередине герб в виде расчлененного щита, на нем в верхнем углу на
кроваво-красном поле - замок, а наискось в нижнем - на белом фоне - стоящий
на задних лапах лев.
- Ба! Кастилия и Леон! - воскликнул американец. - Вот какое
употребление нашли вы, дон Бенито, испанскому флагу. Хорошо, что это вижу я,
а не король Испании, - с улыбкой добавил он. - Но все неважно, было бы
пестро, а? - обратился он к слуге, и его шутливые слова явно пришлись по
вкусу чернокожему.
- Вот так, хозяин, - проговорил слуга, заправляя тому за ворот флаг и с
мягкой настойчивостью запрокидывая ему голову, - Начнем, хозяин. - И сталь
блеснула у самого его горла.
Дон Бенито опять чуть заметно вздрогнул.
- Не надо так дрожать, хозяин. Видите ли, дон Амаза, хозяин всегда
дрожит, когда я его брею. А ведь хозяин знает, я еще ни разу не обрезал его
до крови, хотя, ей-ей, кончится когда-нибудь и кровью, если хозяин будет так
дрожать. Ну вот, хозяин. А вы, дон Амаза, сделайте любезность, продолжайте
ваш рассказ о штормах и прочем, хозяин будет вас слушать, а время от времени
сможет и отвечать.
- Ах да, о штормах, - сказал капитан Делано. - Знаете ли, чем больше я
думаю о вашем плавании, дон Бенито, тем больше дивлюсь, и не штормам, как
они ни ужасны, а тому бедственному штилю, который за ними последовал. Ведь у
вас, как вы рассказываете, два месяца, да еще и с лишком, ушло на то, чтобы
от мыса Горн добраться сюда, на Святую Марию, - расстояние, которое я покрыл
с попутным ветром всего за несколько дней. Я понимаю, бывают штили, и
затяжные, но штилевать два месяца кряду - это по меньшей мере необычно.
Право, дон Бенито, расскажи мне подобную историю кто другой, я бы не мог не
почувствовать некоторого недоверия.
Здесь на лице испанца снова появилось какое-то странное выражение, и то
ли оттого, что он опять вздрогнул, то ли оттого, что корабль вдруг качнуло