"Герман Мелвилл. Бенито Серено" - читать интересную книгу автора

- Но если хозяин хочет еще побеседовать с доном Амазой, - вмешался
слуга, - почему бы не пригласить и дона Амазу с собой? Хозяин сможет
говорить, а дон Амаза слушать, а верный Бабо взбивать пену и править бритву.
- Да, правда, - сказал капитан Делано, живо отозвавшись на это
дружеское предложение, - если только вы, дон Бенито, не против, я готов
последовать за вами.
- Пусть будет так, сеньор.
И американец в сопровождении хозяина и слуги стал спускаться по трапу,
дивясь еще одной прихоти испанского капитана: непременно бриться ровно в
полдень, не раньше и не позже. Впрочем, думал он, вернее всего, что это не
каприз капитана, а выдумка заботливого слуги, ведь, своевременно вмешавшись
в разговор, он сумел отвлечь хозяина от мучительных мыслей и предотвратить
новый припадок.
Помещение, именуемое "кабинетом", представляло собой палубную каюту в
самой корме, своего рода мансарду при главной капитанской каюте внизу. Один
ее угол занимали раньше помощники капитана, но с их смертью перегородки
сняли и все помещение превратили в широкий судовой салон; отсутствием
обычной мебели и живописным беспорядком он напоминал просторный холл в доме
какого-то чудаковатого холостяка-помещика, который вешает свою охотничью
куртку и кисет на оленьи рога на стене и ставит в один угол удилище,
каминные щипцы и трость.
Сходство это еще увеличивалось благодаря открывавшемуся из окон виду,
ибо пустынные дикие леса сродни пустынному бескрайнему морю.
Пол "кабинета" был устлан ковром. Над головой, в просверленных бимсах,
торчало пять или шесть мушкетов. У переборки, накрепко принайтовленный к
палубе, стоял старинный стол на грифоньих лапах, на нем растрепанный
требник, а вверху, на книце, висело небольшое скромное распятие. Под столом
валялось несколько ржавых топориков, сломанный гарпун и обрывки старых
снастей, подобные вервию, каким подпоясываются нищенствующие монахи. Еще
здесь стояло два плетеных дивана с острыми, почерневшими от времени краями,
с виду неудобные, как дыба инквизитора, и большое бесформенное кресло с
грубым подголовником на спинке, опускающимся с помощью винта, которое тоже
напоминало средневековое орудие пытки. В углу был раскрытый сундук, и в нем
пестрядь вымпелов и флажков, скатанных, полураскатанных, скомканных. А
напротив сундука - громоздкий умывальник из цельного куска черного дерева на
подставке, похожий на купель, и сверху зарешеченная полочка, на которой
лежали гребни, щетки и прочие предметы туалета. По соседству от умывальника
висела койка из цветной соломы, а в ней скомканная постель и наморщенная,
точно человеческий лоб, подушка - как видно, сон того, кто на ней спал, был
некрепок, нарушаемый то тяжкими думами, то мучительными видениями.
В дальнем конце "кабинета", нависающем над кормой корабля, имелось три
отверстия - иллюминаторы или пушечные порты, в зависимости от того, люди или
пушки в них смотрели и с какой целью, мирной или воинственной. Ни людей, ни
пушек возле них в настоящее время не было, но массивные рамы и проржавевшие
железные скобы в деревянной обшивке наводили на мысль о
двадцатичетырехфунтовых орудиях.
Взглянув на койку, капитан Делано осведомился:
- Вы здесь и спите, дон Бенито?
- Да, сеньор, с тех пор, как установилась такая погода.
- Стало быть, это у вас одновременно и спальня, и гостиная, и парусная