"Герман Мелвилл. Бенито Серено" - читать интересную книгу автора

Он спустился с юта и в задумчивости проходил мимо темного трапа,
ведущего на нижнюю палубу, как вдруг ему показалось, что там в глубине
кто-то есть. Капитан Делано заглянул вниз, в то же мгновение что-то ярко
сверкнуло, и он успел заметить матроса, на ходу торопливо прятавшего руку за
пазуху. Матрос тут же скрылся из виду, но капитан Делано его узнал: это был
тот самый молодой испанец, которого он видел на вантах.
"Но что могло у него так сверкать? - недоумевал капитан Делано. -
Фонарь? Нет. И не спичка, и не тлеющий уголь. Неужели драгоценный камень? Но
откуда у матроса быть драгоценному камню? А также и тонкой сорочке,
отороченной шелком, если уж на то пошло? Не из разграбленного ли сундука
кого-нибудь из умерших пассажиров? Но если так, стал бы разве он носить
награбленное прямо тут же на корабле? Н-да. Хотелось бы знать наверняка,
действительно ли этот малый делал тайные знаки своему капитану? Только бы
быть уверенным, что здесь нет никакого недоразумения, тогда уж..."
Здесь его мысли от одного подозрительного наблюдения перешли к другому,
и он опять задумался о том, что могли означать удивительные вопросы, которые
задавал ему дон Бенито.
Он перебирал в памяти замеченные странности, а наверху черные
африканские колдуны со звоном ударяли топор о топор, словно нарочно
сопровождая мысли белого пришельца зловещим аккомпанементом. И было бы
поистине противоестественно, если бы под влиянием таких зловещих, загадочных
знаков даже в самое доверчивое сердце не закрались ядовитые опасения.
Видя, что испанский фрегат с обвисшими, точно заколдованными парусами
все быстрее относит отливом в открытое море, а его собственную шхуну скрыл
из глаз выступающий мыс, мужественный мореход дрогнул от мысли, в которой
даже сам себе не осмеливался до конца признаться. И прежде всего от
невыразимого ужаса перед доном Бенито - чувства, с которым он был не в силах
больше бороться. И все-таки, встряхнувшись, расправив плечи и расставив
ноги, капитан Делано попытался хладнокровно исследовать, к чему, собственно,
сводились все его страхи.
Если у испанца и есть злодейские намерения, они относятся не к нему,
капитану Делано, а к его шхуне "Холостяцкая услада". Поэтому отлив,
разлучивший оба судна, не только не способствует осуществлению этих
намерений, но, наоборот, служит ему хотя бы временным препятствием, И стало
быть, его опасения, вероятнее всего, обманчивы.
Да и не абсурдно ли думать, что это бедствующее судно, на котором
болезни унесли почти всю команду, на котором люди измучены жаждой, - не
величайший ли в мире абсурд думать, что это пиратский корабль, что его
капитан занят сейчас какими-то посторонними заботами, а не тем только, как
бы поскорее накормить и напоить своих подопечных. А может быть, страдания
эти, и в особенности жажда, - притворны? Может быть, матросы-испанцы, якобы
погибшие чуть не до последнего, на самом деле в полном составе сидят сейчас
в трюме? Бывало же, что дьяволы в образе человека стучались в одинокие
жилища, жалобно прося утолить жажду, и покидали их, лишь исполнив свое
черное дело. И малайские пираты, как известно, заманивали противника в
ловушку у берега или же побуждали к неравному абордажному бою в море тем,
что являли взгляду якобы пустые палубы, под которыми таилась добрая сотня
копий, зажатых в желтых руках и готовых к бою. Конечно, капитан Делано не
очень-то во все это верил. Но рассказы такие слышал, случалось. И теперь они
ему поневоле припомнились. Сейчас цель "Сан-Доминика"- стать на якорь. На