"Герман Мелвилл. Бенито Серено" - читать интересную книгу автора

улыбнулся и сказал:
- Ах, вот как, дон Бенито, замок и ключ, а? Красноречивые символы,
право.
Дон Бенито молчал, кусая губы.
Капитан Делано, человек простодушный и неспособный к иронии и насмешке,
сделал это замечание, имея в виду столь необычный знак власти испанца над
рабом. Но тот, как видно, усмотрел в нем намек на бесплодность всех его
попыток сломить хотя бы на словах закованную волю чернокожего. Чувствуя себя
не в силах развеять это плачевное недоразумение, капитан Делано попробовал
было переменить тему разговора, но его собеседник оставался холоден, как
видно, все еще переживая в душе якобы нанесенное ему оскорбление, и
постепенно капитан Делано тоже смолк, поневоле поддавшись сумрачному
настроению болезненно обидчивого и, как видно, мстительного испанца. Но сам
он, будучи склада скорее противоположного, не выказывал дурных чувств да и
не питал их, и если и хранил молчание, то лишь потому, что молчание
заразительно.
Так они стояли некоторое время, как вдруг дон Бенито бесцеремонно
повернулся к гостю спиной и, поддерживаемый телохранителем, отошел в сторону
- поступок, который можно было бы счесть пустым капризом больного, если бы,
остановившись за крышкой светового люка, он не затеял со слугой какого-то
тихого разговора. Это уже было неприятно. Мало того, если раньше в сумрачном
облике недужного испанца еще было некое гордое достоинство, теперь от него
не осталось и следа, а лакейская фамильярность его слуги совершенно утратила
прежнюю прелесть искренней теплоты.
Смущенный гость отвернулся и стал смотреть в другую сторону. При этом
взгляд его случайно упал на молодого матроса-испанца, который в это время
начал с концом в руке подниматься по бизань-вантам. Ничего примечательного в
молодом испанце не было, если не считать того, что, вскарабкавшись на
бегин-рей, он украдкой посмотрел оттуда прямо в глаза капитану Делано, а
затем, словно в какой-то скрытой связи, указал ему глазами на шепчущихся за
выступом люка дона Бенито и его слугу.
Капитан Делано оглянулся - и вздрогнул: было очевидно, что тайный
разговор, который в эту минуту дон Бенито вел со своим слугой, каким-то
образом касался его, капитана Делано, - обстоятельство столь же неприятное
для гостя, как и неприличное для хозяина.
Подобная грубость наряду с церемонной учтивостью казалась необъяснимой.
Оставалось предположить одно из двух: либо перед ним безобидный безумец,
либо злостный самозванец.
Первое предположение, казалось бы, напрашивалось само собой, оно уже
мелькало раньше у капитана Делано; но теперь, подозревая в действиях испанца
оскорбительные для себя намерения, он, разумеется, от него отказался. Но
если не сумасшедший, то кто же? Какой дворянин и даже честный простолюдин
стал бы на его месте так себя вести? Значит, самозванец. Низкий авантюрист,
переодетый океанским грандом; и при этом столь не сведущий в правилах
благородного обхождения, что с первого же шага разоблачил себя вопиющим
нарушением этикета. Да и эта его церемонность - разве не похоже, что он
просто переигрывает? Бенито Серено - дон Бенито Серено - звучит превосходно.
В те времена эта фамилия была хорошо известна во всем торговом флоте
Тихоокеанского побережья, она принадлежала одному из самых многочисленных
предприимчивых купеческих семейств в испано-американских провинциях; многие