"Павел Иванович Мельников-Печерский. Очерки поповщины" - читать интересную книгу автора

самопожертвования!"
В утешение ли себе, в подкрепление ли колеблющихся, старообрядцы еще в
последних годах XVII века распустили слух, что хотя они и не имеют в России
епископа, но есть на земле места сокровенные, богом спасаемые грады и
обители, где твердо и нерушимо соблюдается "древлее благочестие" и епископы
правоверные сияют, как солнце. "Иначе и быть не может, - говорили они, -
ведь должна же церковь Христова с богопреданным священством и епископами
стоять до скончания мира". "Удобнейше есть солнцу от течения своего
престати, неже церкви Божией без вести быти".[23] Ходил этот старец в
Сибирь, добрался до Китая, перешел степь Гоби и добрался до Японии, до
"Опоньского царства", что стоит на океане-море, называемом "Беловодие", на
семидесяти островах. Искав с долгим терпением древлего благочестия на
Востоке, Марко нашел его будто бы в Японии. Там видел он 179 церквей
"асирского языка". Тамошние христиане, говорит Марко, имеют своего,
православного патриарха, антиохийского поставления, и четырех митрополитов.
А русских церквей в Японии сорок, и русские имеют митрополита и епископов,
которых посвятил тот патриарх "асирского языка". От гонения римских еретиков
много народу (греческого?) уклонилось в те самые восточные пределы, а
россияне, во время изменения благочестия, уклонились сюда из Соловецкой
обители и из прочих мест; много народу отправлялось кораблями Ледовитым
морем и сухопутным путем. Бог наполняет сие место.
Увеличению и разнообразию раскольнических толков о "сокровенных
епископах древляго благочестия" немало помогала и народная фантазия. Пошли
по народу толки о невидимых городах и монастырях, колокольный звон которых
бывает будто бы слышен в тихие летние ночи. Пошли толки о Млевских
монастырях,[25] о невидимом граде Большом-Китеже, о старцах гор
Архангельских, или Кирилловых, и Жигулевских и т. п.
Но сказочное антиохийское старообрядческое архиерейство и рассказы о
Японии, Китеже, Млевских монастырях и т. п. не могли вполне удовлетворить
старообрядцев, искавших не фантастического архиерейства. Они с каждым годом
сильней и сильней чувствовали необходимость епископов в своей среде.
Вследствие того еще в последних годах XVII столетия возникло у них сильное
стремление каким бы то ни было способом добыть себе архиерея. Но как и
откуда взять его? За местом его водворения, за безопасностью от неминуемых
преследований со стороны правительства дело не стало бы. Много было укромных
мест и дома, а еще более за границей. Но к великороссийским архиереям и
подступить было нельзя с предложением перейти в раскол; к малороссийским еще
более, да к тому же они все поголовно заподозрены были в обливанстве. Есть
предание, будто бы нижегородский митрополит Исаия (1699-1707), человек
престарелый и набожный, привержен был к старым обрядам и потворствовал
раскольникам,[27] что раскольники питали надежду на его согласие перейти к
ним. Но это предание требует подтверждения, тем более, что оно, кажется, не
отличается древностью, а сложилось в позднейшее время.
Эта мысль явилась у них еще в первых годах XVIII столетия. Поповщинские
общины решили послать на восток, к грекам, хорошего человека, искусного в
церковных уставах, чтоб он изведал, какова в самом деле у греков вера и
можно ли от них принять епископа. Выбор пал на старца Леонтия. В конце 1701
года он поехал в Киев, а отсюда в феврале 1702 года пустился в заграничное
странствие. Через польские владения и через Яссы Леонтий проехал в Галац и
отсюда плыл водой до Константинополя. Пробыв здесь четыре месяца, отправился