"П.И.Мельников-Печерский. Тайные секты " - читать интересную книгу автора

все обряды и христианские обязанности церкви, даже строже, чем многие
настоящие православные. И это делают не по принужденной стачке с своею
совестью (как некоторые из старообрядцев, когда боятся ответственности и
взыскания), но потому, что по самому их учению не только не воспрещается,
но, напротив, предписывается всячески везде и всегда скрывать себя и для
того с самою строгою точностью исполнять все внешние постановления и обычаи
господствующей церкви. Оттого последователей тайных сект хлыстовщины узнать
очень трудно; по наружности они совершенно православные, часто даже более
благочестивые, более набожные, чем настоящие.
Судя по литературе прошлого и нынешнего столетий, как печатной, так и
известной нам рукописной, духовные писатели весьма мало знали о тайных
сектах и всегда говорили о них с крайнею неопределительностью. В недавнее
лишь время в одном из духовных наших журналов стали появляться о них статьи

["Православный Собеседник", 1858 г., № 7: "Общество людей Божьих,
состав его и богослужебные собрания". Тот же журнал 1860 г., № 12: "Ученые
секты людей Божиих о таинственной смерти и таинственном воскресении".]

или, лучше сказать, извлечения из отчетов о состоянии раскола,
составленных лет пятнадцать тому назад статистическими экспедициями и
отдельно производившими исследования о расколе чиновниками министерства
внутренних дел.

[Об этих исследованиях см. нашу статью: "Счисление раскольников", в
"Русском Вестнике", 1868 г. № 2.]

До сороковых годов не более знало о них и правительство. При отсутствии
сведений о существе предмета в его общности оно смотрело на частные, по
временам возникавшие дела о тайных сектах, как на странные случаи
раскольничьего фанатизма, обсуживало и решало их исключительно с полицейской
точки зрения, по мере обнаруженных уклонений от общественного порядка и
благочиния, и затем, по заведенному порядку, сдавало дела в архив.
Утверждению такого взгляда на этот род дел, по словам покойного Надеждина,

[Корректурные листы трактата о хлыстах.]

много способствовало и то, что в тридцатых, особенно же в сороковых
годах хлыстовщина преимущественно стала подпадать вниманию правительства в
связи с скопчеством, которое есть только ее выродок. Тут материальное
преступление, оскопление, до того заслоняло внутреннее начало хлыстовщины,
открываемое обыкновенно и у скопцов, что когда те же самые или близкие к ним
черты встречались где-нибудь не сопровождаемые оскоплением, на них смотрели
как на признаки заблуждения, жалкого, но безвинного и не заслуживающего
внимания. Таким образом изучение настоящей хлыстовщины, которая есть корень
и самого скопчества (как секты, а не как материального уродования тела),
оставалось в небрежении. Нередко при официальном производстве дел
хлыстовщину смешивали с тайными сектами другого порядка, например, с
молоканами, с духоборцами и даже с жидовствующими.
Народ всегда знал и знает о тайных сектах. Не проникая их тайны, он
всегда предполагает в них что-то недоброе. Как православные, так и