"П.И.Мельников-Печерский. Белые голуби " - читать интересную книгу автора

неграмотных, поддерживаемое юродивыми и блаженными, содержимое изуверами и
суеверами, не могло не усвоить диких форм бешеного фанатизма, противных
истинной религии, здравому смыслу и доброй нравственности.
Для объяснения чудовищности ереси "людей божьих" достаточно изобразить
таинственно-воскресшего пророка, этой степени, к достижению которой
стремится все принадлежащее к так называемым пророчествующим ересям.
Таинственно-воскресший, взамен умерщвленной им воли, получает волю
божественную. В него вселяется святой дух, и с этой минуты, что он ни
делает, что ни говорит, не он делает, не он говорит, но сам живущий в нем
бог. Поэтому все веления такого человека исполняются прочими с безусловной
покорностью, со слепой верой, как веления самого бога. Если он, как это
часто бывает у хлыстов, дурачится, прикидывается юродивым, во всех его
дурачествах, во всех его соблазнах видят какую-то особенную премудрость
божию, которая хотя не умершим еще о Христе и непонятна, но во всяком случае
требует благоговейного подражания и исполнения, "зане буее божие - премудрее
человек есть". Делает таинственно-воскресший пророк самый безнравственный
поступок, противный правилам самой ереси, и в таком случае смотрят на него с
благоговением, и в таком случае в поступке его видят особые, неведомые
простому смертному тайны божественного смотрения. "Хотя Радаев и
прелюбодей, - говорили арзамасские хлысты при допросах, - но от того
соблазна другим не бывало, ибо он в этот грех впадал не по своей воле, а по
воле святого духа". Велит он сделать преступление, какого бы рода оно ни
было, без размышления оно совершается, как повеление самого бога. Никто не
смеет подумать, что совершено преступление, ибо не пророк повелел совершить
его, а сам бог, не преступление совершено, но исполнена святая воля божья.
Состояние таинственно-воскресшего, по понятиям хлыстов, исполнено
высочайшей степени блаженства, так что ни на земле, ни на небесах нет ничего
ему подобного. Он, как вместивший в себя духа святого и сделавшийся
богочеловеком, наслаждается тем блаженством, которым наслаждается само
божество; сила его равна силе самого бога. "Если бы послали меня во ад, -
писал Радаев: - и там никакая сила не может меня коснуться, хотя бы и в рай,
и там больше радости не встречу". Эта сила всемогущества, которую получает
таинственно-воскресший, не знает никаких преград и препон, для нее нет
ничего невозможного. "Душа моя поставлена в состояние апостольское, -
говорил Радаев в письме своем к священнику Минервину, - заменяет место
Христово; сия-то душа наделяется властию столь великою, что и поверить вам
даже сомнительно, потому что она творит то же, что и Христос. Я могу
свидетельствовать о себе, и священнику Минервину, - заменяет место христово;
предсказывает будущее посредством живущего в нем духа. Он проникает своим
взором в седьмое небо. Он влечет к себе людей не только словом, но и
таинственной силой, ему данной. На людей он низводит дух святой и по своему
усмотрению одному дает златые венцы, другого вселяет в небесный горный
Иерусалим, третьего делает серафимом и дает ему шесть огненных крыл. Он
властен возводить души из ада в рай, и когда придет из Иркутска искупитель
со страшным судом, таинственно-воскресший раздвинет всех близких к нему,
сядет подле Христа и станет судить свой "корабль", кого куда. Земной власти
над ним не существует. "Дух святой, - писал Радаев, - поставил меня выше
всякого начала и власти".

Радаев говорил своим односельчанам: "Я имею власть вязать и решать,