"Ф.Е.Мельников. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви " - читать интересную книгу автора

кощунство, превратив самую сердцевину литургии - Херувимскую песнь - в
какое-то припевание или подпевание, в какой-то привесок к чему-то.
Изменили еще одно место в Херувимской песне никоновские справщики,
напечатали: "...ангельски невидимо дориносима чинми", а в толковании
разъясняют: "копиеносные чинми и копие провождаема". Тогда же такое
исправление вызвало большое недоразумение: "Исус Христос, Сын Божий, -
говорили противники никоновских исправлений, - от ангельских чинов приемлет
дароприношение, а не копие и с копиями провождение". Такое сомнение новая
соборная книга "Жезл" разъясняет: "Не мысли копии вещественных орудийных, но
умныя, сиречь силу беззаконий разделительную" (л. 117, изд. 2). Но такое
разъяснение было темнее самого невразумительного текста, который оно
пытается растолковать. Тогда как старый текст Херувимской был ясен и понятен
для всех верующих: дароносима - сами чины ангельские несут Дары
Божественные - Самого Христа. Эту ясность никоновские справщики заменили
какими-то копьями, какой-то "разделительной силой беззаконий.[17] И
непонятно, и бестолково.
И самый конец Херувимской песни изменили никоновские справщики
по-новому; по-старому поется: "отвержем печаль". Они напечатали: "отложим
попечение". Твердое, решительное, категорическое "отвержем" заменили
мягоньким и слабеньким - "отложим": для Христа можно кое-что отложить на
время, на этот только момент. Зачем так решительно для Христа делать -
отвергать все заботы: достаточно лишь на время их отложить. Это только Сам
Христос требует: кто хочет за Мной идти, да отвержется себя и возьмет крест
свой. А мы не можем этого сделать, поэтому новые книжники и в саму
Херувимскую песнь внесли свою слабость. В ней выражена та религиозная
теплохладность, которая тогда уже прочно закладывалась в московских верхах и
которая потом превратилась в откровенное кощунство и в прямое неверие и
безбожие.
Никоновские справщики наделали так много погрешностей в новых книгах и
таких бестолковых и нелепых, что это дало основание утверждать, что Никон
приказал главному справщику Арсению Греку: "Правь, Арсений, как попало, лишь
бы не по-старому".
В течение последующих столетий, вплоть до нашего времени, никоновские
книги неоднократно исправлялись и переделывались. Но от этого они не стали
исправнее. Старые погрешности в них закреплены и новые прибавлены. Вот еще
несколько примеров погрешностей в новых книгах. В кондаке на Успение
Пресвятыя Богородицы по-старому читалось: "...гроб и смерть но удержаста"
Богородицу, а по-новому переправлено: "...гроб и умерщвление". Это уже
другой смысл: умерщвление - не просто смерть, а насильственная смерть:
удавление, убийство, расстрел. Кто-то по новому тексту "умертвил" Матерь
Божию.
В догматике 4-го гласа "Подаждь утешение" по старым книгам поется:
"...волкохищное овча обрете" (Исус Христос). Это отвечает действительности:
именно волки похищают овец, В новых книгах поется: "...горохищное обрете
овча". Вина похищения овец сваливается на горы, что, конечно, нелепо. А если
принять во внимание, что в этом догматике под "волком" разумеется сам
диавол, который так и в Священном Писании именуется, то станет весьма
подозрительным, почему это новым справщикам понадобилось этого "волка"
выгородить, а вину его свалить на бездушные горы.
Приветствие Матери Божией: "Богородице Дево, радуйся, Обрадованная