"Агоп Мелконян. Мортилия" - читать интересную книгу автора

Конечно же, я мог умолчать об этом, господин Секретарь. В
конце концов, что мне судьбы человечества! Кто я такой, чтобы
возлагать на себя непосильную миссию Спасителя! Да и может ли
вообще один-единственный человек нести на своих плечах будущую
драму всех людей!
Да и заслуживает ли ЭТО человечество иной участи? Достойна
ли иного эта поглощенная метаболизмом самовоспроизводящаяся
масса? Я обвиняю ее, следовательно, я могу ее и ОСУДИТЬ, не
правда ли?
Я не герой, господин Секретарь. Я просто не родился
героем. Герои имеют право на героические поступки; герои имеют
право громко вещать и умирать красиво. А я всего лишь Альфред
Медухов, пилот первого класса. Даже ОНИ, господин Секретарь,
даже ОНИ поняли, что я, собственно, - НИЧТО.
Но так уж получилось, что именно я стал их мишенью.
Приходилось ли Вам в детстве ловить мышей, господин
Секретарь? Достаете мышь из мышеловки, обсыпаете ее отравой и
отпускаете обратно в норку; теперь она сама уже позаботится об
остальных. Вот и ОНИ так же поступили со мной. И так же мог бы
я поступить со всеми вами.
Я жил неприметно, не хотел выделяться среди других, но
событиям было угодно сделать из меня героя. Это ужасно, когда
события заставляют тебя стать великим! Фортуна требует, чтобы
ты стал Мессией! Бог хочет распять тебя во искупление чужих
грехов! Даже великая Природа на сей раз рассчитывает только на
тебя! То есть - на меня, на Альфреда Медухова. И что же мне
делать? Дайте мне совет, господин Секретарь.
Повторяю - я никого не обвиняю. Просто так получилось, но
это все - ПРЕВЫШЕ нас, это от нас не зависит. Это как Время и
Вселенная. Это может и не нравиться нам, но с ним надо
считаться, так как это ВНЕ нашей власти.
Главное, что я хотел сказать Вам, господин Секретарь:
человечество должно убедиться в том, что существуют явления,
стоящие ПРЕВЫШЕ его.
Вряд ли Вам станут докучать "вопросом Альфреда Медухова".
Да и не стоит.

И когда только ты подросла, Мортилия, а уже наливаешься соком, чтобы
плодоносить в свою очередь. Твой Гарольд ходит неспокойный и нервный, то и
дело притрагивается к твоему животу... Это чудо, Мортилия, чудо, которое ни
один мужчина на свете не может понять. Сначала просто живот растет.
Просто...
В эти ужасные ночи, птичка-синичка моя, в долгие неспокойные ночи я с
тобой. Ты спишь блаженно, одеяло на тебе приподнято, а под ним... Ты дышишь
спокойно, равномерно, так и нужно, то, что у тебя внутри, нуждается в сне и
воздухе, ему необходим спокойный сон и размеренное дыхание. Оно спит,
Мортилия, все еще без сновидений. Господи, что это я говорю? Какие
сновидения, раз еще нет воспоминаний и картин.
Кто спит в твоем чреве, Мортилия?
И все этот шрам, синичка моя, все этот легкий шрамик! Я тогда