"Агоп Мелконян. Мортилия" - читать интересную книгу автора

совершенно спокойно летел к четвертой базе Сатурна, вот как ты по
понедельникам едешь в город. Десятки раз мне приходилось преодолевать пояс
астероидов, я не боялся. И вдруг почувствовал чье-то присутствие. Ты,
наверное, замечала, человек всегда чувствует чужое присутствие. Потом было
легкое дуновение, ощущение живого тепла прямо у лица, у моей щеки. И
единственный глаз - холодный и удивленный. Оно парализовало меня своим
медленным колыханием, затем впилось в щеку отвратительным слюнявым
поцелуем... Оно поцеловало меня, Мортилия! А когда я впал в беспамятство,
оно склонилось надо мной, тонкими, словно присоски, щупальцами внимательно
взрезало мое тело и, как гениальный хирург, проникло своими гибкими
конечностями в ту сугубо личную территорию моего организма, где хранятся
следы сотен поколений и скрывается мой персональный, медуховский,
генетический код.
Ну, а потом? А этого я не знаю, Мортилия. Гены, хромосомы, всякие
ДНК, - в этом я не разбираюсь. Знаю только, что ОНО вывернуло все наизнанку.
Так уж мы устроены, птичка-синичка моя - каждый должен рожать следующего, а
тот должен быть совершеннее предыдущего. Но это не понравилось моей
инопланетной Джульетте, она пришла, обволокла меня любовью, чтобы опоить,
усыпить и затем повернуть все вспять в моем медуховском семени, чтобы
последнее стало первым, а первое - последним, чтобы все было совсем
наоборот, чтобы моя мать стала моей дочерью, и чтобы та родила...
Кто спит в твоем чреве, Мортилия?
Почему так вышло, птичка-синичка моя, почему именно со мной такое
случилось? Я человек тихий, не бросал вызова судьбе. Разве справедливо,
Мортилия, повергать меня в такую ужасную безысходность?
Так оно и пойдет. Ты родишь моего деда или бабушку, и может, оба они
потом тоже родят своих родителей, которые затем родят своих, постепенно
семьи будут разветвляться, множиться. И, как во время цепной реакции,
Мортилия, стрела, пущенная назад, в прошлое, будет поражать все большее
число людей, десятки, сотни, тысячи из них будут видеть знакомые лица на
старых фотографиях и глядеть с ужасом в прошлое, давно минувшее, рожденное
ими самими - так же, как я смотрел на выцветший снимок, сделанный когда-то в
Гринфильде; каждый будет новорожденным папой или мамой, и сам будет рожать
своих родителей; вначале будет только подозревать, пока не уверится с
ужасом, что ТЕПЕРЬ УЖЕ каждый рожает свое прошлое, что будущего нет и мы
идем вспять, сначала лишь некоторые, а потом все пойдем вспять.
И тогда - стоп! Довольно эволюции, назад к заросшим шерстью обитателям
деревьев! Все, все вы заплатите за поцелуй пилота первого класса Альфреда
Медухова с его отвратительной Джульеттой! Все вы на вечные времена будете
помечены этим шрамом в паху, ибо так захотела она, столь неожиданно
посетившая его на пути к базе Сатурн-IV!
А может быть, я все это придумал, Мортилия? Скажи "да", прошу тебя!
Скажи, что все это - лишь невероятные причуды идиота! Ведь вполне возможно,
что я и впрямь идиот, синичка ты моя...
Вот я думаю иногда: а не лучше ли подождать, пока ты разрешишься от
бремени, чтобы убедиться: а может, и не будет этого шрамика у того, у
будущего? Нет, ждать нельзя, Мортилия. Ведь оно будет твоим, и у меня не
будет никакой власти над ним. Ждать - но тогда уже будет поздно, нас будет
трое!
Вот видишь, Мортилия, - в своем чреве ты вынашиваешь смерть, не что