"Александр Мелихов. Каленый клин " - читать интересную книгу автора

ради их спасения в минуту опасности снизить претензии друг к другу. Основы
практической политики тоже таятся в сфере коллективных мнимостей - в
представлениях о коллективных целях, интересах, методах, - и вот их-то, по
мнению Солженицына, русские упустили из своих рук в еврейские.
В этом и заключается главный итог книги (с.475): "Сила их развития,
напора, таланта вселилась в русское общественное сознание. Понятия о наших
целях, о наших интересах, импульсы к нашим решениям - мы слили с их
понятиями. Мы приняли их взгляд на нашу историю и на выходы из нее.
И понять это - важней, чем подсчитывать, какой процент евреев
раскачивал Россию (раскачивали ее - мы все), делал революцию, или участвовал
в большевицкой власти".
И все же возьму на себя смелость повторить, что евреи не создали ни
одного из ведущих фантомов эпохи, а всегда только присоединялись.
Даже к фантому России как дикого нелепого страшилища евреям было трудно
что-либо прибавить - столь блистательно и эта работа уже была выполнена
русскими классиками. "Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна
господ!" - с такой силой выкресту не припечатать. Из
Чаадаева можно выписывать страницами: и бурной-то поэтической юности у
русского народа не было - одна сплошная тусклость, оживляемая лишь
злодеяниями и смягчаемая только рабством, и идеалов-то долга,
справедливости, права и порядка у русских нет - словом, чего ни хватишься,
того и нет, а есть исключительно полное равнодушие к добру и злу, к истине и
ко лжи (чаадаевская горечь несомненно продиктована именно таким
равнодушием). И если даже взять славянофилов, ну, хоть Хомякова - и у него
Россия "в судах черна неправдой черной и игом рабства клеймена, безбожной
лести, лжи тлетворной и лени мертвой и позорной, и всякой мерзости полна".
Хорошо, поэты, философы - народ крайностей, но реалистическая-то проза
как будто гонится за типическим? "Они первые были бы страшно несчастливы,
если бы Россия как-нибудь вдруг переустроилась, хотя бы даже на их лад,
как-нибудь вдруг стала безмерно богата и счастлива.
Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, и не над кем
издеваться!" - это Федор Михайлович писал о сливках беспримесно русского и
передового общества". Или вот вам Потугин из тургеневского "Дыма": всюду нам
нужен барин, у нас и гордость холопская, и самоотречение лакейское, Запад
браним, а внутри лебезим, ни одного изобретения не внесли в Хрустальный
дворец человечества, даже самовар и лапти откуда-то стянули... Это
джентльмен. А вот самородки из бунинской "Деревни": "Боже милостивый!
Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили,
Рылеева удавили... Достоевского к расстрелу таскали, Гоголя с ума
свели... А Шевченко? А Полежаев? Скажешь, - правительство виновато? Да ведь
по холопу и барин, по Сеньке и шапка. Ох, да есть ли еще такая сторона в
мире, такой народ, будь он трижды проклят!" "Вот ты и подумай: есть ли кто
лютее нашего народа?" - за мелким воришкой весь обжорный ряд гонится, чтобы
накормить его мылом, на пожар, на драку весь город бежит и желает только,
чтоб забава подольше не кончалась; а как наслаждаются, когда кто-нибудь бьет
жену смертным боем али мальчишку дерет как сидорову козу! А историю
почитаешь - волосы дыбом встанут! Брат на брата, сват на свата, вероломство
да убийство, убийство да вероломство... И в былинах сплошной садизм -
"выпускал черева на землю", и в песнях сплошной сволочизм - "вот тебе
помои - умойся, вот тебе онучи - утрися, вот тебе обрывок - удавися"... Вся