"Иван Мележ. Люди на болоте ("Полесская хроника" #1)" - читать интересную книгу автора

строгих дедовых, ни грозившего кнутом брата. Как только телега тронулась,
он, набычившись и поддерживая рукой сгтадавшие штанишки, молчаливо подался
вслед.
- Вернись, неслух! - услышал он приказ деда, но и не подумал
остановиться.
Володька знал, что дед не любил непослушания и что мать тоже не дай бог
ввести в гнев, но ему так хотелось поехать на болото, что и страх не
удерживал - лишь в целях предосторожности он держался подальше от воза.
Когда телега остановилась и брат сделал вид, что собирается соскочить с
нее, малыш сразу же остановился, готовый ко всему. Василь пригрозил ему:
- Только пойди за нами!
Телега останавливалась еще раза три, и каждый раз то мать, то брат
приказывали возвратиться, не на шутку обещали отстегать его, и, может,
Володька поборол бы в себе огромное свое желание, если бы не увидел, что
на другой подводе, выехавшей из села, сидит вместе с отцом его самый
близкий приятель, сообщник по всем проказам, Хведька. Это придало Володьке
храбрости, и он смелее побежал за телегой.
- А-а, - со слезами закричал он, - возьмите!
Мать слезла с подводы.
- Вернись! Иди домой, слышишь?
- Не пойду!
- Не пойдешь?
Через несколько минут он лежал на мягкой пашне, в картофельной ботве,
недалеко от дороги, а рассерженная мать крепко и звонко шлепала его по
голым покрасневшим половинкам.
- Вернешься? .. Вернешься? .. Вернешься? ..
Володька, упираясь лбом в рыхлую землю, выл и ревел от боли, от обиды и
злости, но не отвечал.
Мать ушла от него, так и не дождавшись ни единого слова.
Сидя на картофельном поле, он сквозь слезы зверовато следил за тем, как
она шла к телеге, как села и поехала, грозно взглянув на него. "Чтоб ты...
чтоб тебе..." - кипела в нем неистовая злость.
Мимо малыша по дороге шли и ехали мужики, и почти каждый подшучивал над
его бедой: "Что, всыпали?" Это разжигало обиду мальчика. Невеселый,
одинокий и, как мало кто в мире, несчастный, поплелся он домой, поплелся
через картофельное поле, через огороды, только бы никого не встречать,
никого не видеть!..
Телега, на которой сидели Василь с матерью, уже въезжала в лес. После
полевого простора тут от густоты молчаливых, словно притаившихся, хмурых
елей было темновато и сыро, хотя лесок рос на песчанике. Утреннее солнце,
окрасившее ельник вверху, еще не могло пробиться книзу, к земле, и на
редкой траве тускло блестела, роса, а на песке виднелись влажные
темноватые пятна. Несмотря-на росу и сырость, чувствовалось приближение
дневной духоты.
- Душно будет, - сказала мать.
Вскоре они догнали Чернушков. Можно было бы ехать за ними, из уважения
к дядьке Тимоху, как старшему, и при других обстоятельствах Василь так и
поступил бы, но рядом с дядькой сидела задира Ганна, его дочь, ровесница
Василя.
Эта задира в последнее время просто житья не давала Василю. При каждой