"Виталий Мелентьев. Иероглифы Сихотэ-Алиня (про войну)" - читать интересную книгу автора

старшина и понял, что наступил тот момент, когда нужно сразу, раз и навсегда
взять в руки своих солдат, подчинить их твердой командирской воле, чтобы с
первых же минут жизнь на далеком седьмом посту была по возможности точной
копией теперь уже далекой казарменной жизни. Ничто, никакие события и
перемены не должны были поколебать суровой и справедливой воинской
дисциплины и порядка. Старшина быстро застегнул воротничок гимнастерки,
подтянулся и крикнул в спины провожающих взглядами ездового и двуколку
примолкнувших солдат:
- Становись!
Солдаты встрепенулись, привычно нашли свои места в маленьком строю.
Правофланговый Сенников, потом Губкин и замыкающий Почуйко. Все трое очень
разные и в то же время чем-то неуловимо похожие друг на друга. Старшина
подождал, пока они приведут себя в порядок, внутренне подбирая верный и
нужный тон, которым следует отдать команду. Крикнешь громко, как когда-то
перед строем роты, выйдет смешно, и смех этот не выбьешь потом никакими
строгостями. Отдашь команду тихим голосом - могут подумать, что он как бы
предлагает установить легкие, панибратские отношения. Это еще страшнее, чем
смех. Нужен был единственно правильный для данной обстановки тон, и старшина
отыскивал его.
Солдаты не знали об этих поисках своего командира и торопливо
расправляли гимнастерки, счищали случайно приставшие травинки. Когда почти
все было закончено, старшина подобрался, словно сжался, и мягко, но с легким
металлом в голосе произнес:
- Равняйсь!
Но металла еще явно не хватало, и солдаты, чувствуя это, повернули
головы вправо не слишком быстро, словно решив в душе, что все это
построение, команды - одна лишь форма, которая в новых условиях не так уж
важна и нужна. Пряхин уловил это движение и, заранее приготовившись увидеть
его, сделал то, что думал сделать раньше. Он резко сократил паузу,
необходимую для выравнивания в большом строю и властно, отрывисто бросил:
- Смирно!
Это отсутствие привычной паузы, этот властный, решительный тон сразу
сказали солдатам, что построение серьезно и поход в сопки не изменил их
судьбы. Они резко повернули головы, замерли.
Старшина уловил и это движение душ своих подчиненных, и, чтобы
сохранить и упрочить его, опять, вопреки традиции, сократил паузу, и
заговорил все так же властно, отрывисто:
- Седьмой пост считаю принятым. Понятно? Приказываю приступить к
несению службы.
Он примолк, заглядывая в настороженные глаза подчиненных, и уже мягче
продолжал:
- Слушай обстановку. На побережье начинаются учения. Установлено, что
главный хребет Сихотэ-Алиня зачастую мешает или даже не допускает
радиосвязи. Понятно? Поэтому на нашу линию... возлагается особо
ответственное задание. Учтите, что противолежащая сторона, - Пряхин
прищурился и чуть наклонился к строю, чтобы люди лучше поняли, что
скрывается за этими мудреными словами "противолежащая сторона", - по
сведениям разведки, тоже сосредоточила свои корабли... Возможно, для учений.
Поэтому от нас требуется бдительность, точное несение службы и дисциплина.
После этого Пряхину, чтобы усилить впечатление, хотелось назвать своего