"Виталий Мелентьев. Иероглифы Сихотэ-Алиня (про войну)" - читать интересную книгу автора

заместителя. Внутренне он был почти убежден, что для этого больше всего
подходит Сенников. Старшина взглянул на него и увидел, что глаза Сенникова
улыбаются насмешливо и покровительственно. Это было так неожиданно и
почему-то так обидно, что старшина нахмурился и недовольно бросил:
- Вольно... Вопросы есть?
Вопросов не было. Заполняя неловкую паузу, скрывая внезапно возникшую
обиду, Пряхин спросил:
- Сенников, это вы распорядились сложить все в кучу?
- Да. А что?
- Во-первых, не "да", а "так точно". А во-вторых, если сегодня вам
придется вести бой, где вы возьмете патроны?
Сенников смотрел на старшину прямо, взгляд у него был смелый, ясный, и
это почему-то не понравилось Пряхину. Он нахмурился, а Сенников усмехнулся:
- А он обязательно будет, товарищ старшина?
Пряхин понял, о чем думал Сенников, когда задавал этот каверзный
вопрос: "Понятно, товарищ старшина, сразу начинаете дисциплину подтягивать?
Ну да здесь не казарма. Обойдется".
Этот внутренний, только им двоим понятный разговор был опасен. Старшину
он застиг врасплох. Но старшина не мог не то что признаться, а даже показать
это. Он равнодушно отвернулся от Сенникова и приказал:
- Рядовой Почуйко, отройте ровик для боеприпасов и отдельно для канистр
с керосином. Хранилище для тола сделаю сам. Все замаскировать...
Почуйко дернул гимнастерку за подол, хотел было приложить руку к
ушанке, но потом вспомнил, что он в строю, ухмыльнулся:
- Слушаюсь. Але где ж копать?
Пряхин указал места, потом посмотрел на Губкина, и тот, не ожидая
приказа, подтянулся и с веселой, еще мальчишеской готовностью уставился на
старшину.
- Вам, товарищ Губкин, оборудовать палатку, согреть чай, а потом
приготовиться к дневальству. Рядовому Сенникову... - Аркадий выпрямился, но
посмотрел не на старшину, а несколько поверх его ушанки из искусственной
цигейки. Пряхин знал, о чем думал Сенников: "Сейчас вы, товарищ старшина,
подберете мне работенку понеприятней: надо же наказать... если не за
нарушение дисциплины, так за недозволенные мысли".
И потому, что мысли эти нужно было сломить, а Сенникова обескуражить,
Пряхин дал ему самое легкое задание:
- Рядовому Сенникову приготовить подстилку в палатку и принести воды.
- Слушаюсь, - с деланным спокойствием, но все-таки несколько удивленно
ответил Аркадий и добавил то, что не догадался добавить ни один солдат: -
Разрешите выполнять?
Пряхин кивнул головой и, когда Сенников стал спускаться к реке,
проводил его долгим, изучающим взглядом, потом взялся рассортировывать
багаж, откладывая в сторону полушубки, плащ-палатки, связки запасного
обмундирования и белья - все, из чего можно было устроить постель.
Саша Губкин сходил к порубке, вытесал из подлеска несколько кольев,
соединил застежками две плащ-палатки и укрепил их на кольях. Третью
плащ-палатку он сложил угольником и сделал из нее заднюю стенку жилья. Когда
Сенников принес большую связку подсохшей травы, он расстелил ее на земле,
покрыл сверху тремя полушубками и одеялом.
- На такой постели и подъем проспишь, - сказал Почуйко.