"Виталий Мелентьев. Сухая ветка сирени" - читать интересную книгу автора

- Допустим. Но когда там появились Хромовы и вы увидели у них портфель,
свертки, коробку с туфлями...
- Этого я как-то не заметил, гражданин следователь, - перебил Согбаев. -
Они меня догнали уже на улице. Женька предложил мне конфеты, я взял, мы
еще посмеялись, как он их быстро купил, без очереди, а что было в руках у
остальных - я не видел. Мы ведь были поддатые, и мне очень хотелось пить.
И я, как взял и откусил конфетку, сразу отошел к бочке с квасом. А тут
милиционер. Так что я у них ничего не видел.
- А пили вы по какому поводу?
- Да так... собрались... А что, как говорится, делать рабочему человеку,
когда делать нечего? Вот и выпили.
- Ну вы-то, впрочем, нигде не работаете. Откуда же берете деньги на
выпивку?
- Ну, первое, я привез деньжат из заключения. Заработал. А второе, друзей
у меня много, да и прирабатываю иногда с Женькой. Пока хватает. Я ж
неженатый, семьи нет, а много ли одному нужно?
- Аркадий утверждал в милиции, что он купил в Доме обуви французские туфли
и вы их "обмывали". А вы вот не помните, по какому поводу выпивали.
- Так и так может быть и этак, товарищ следователь, - потупился Вадим. -
Может, и состоялся разговор насчет туфель, только туфель я тех не видел. А
может, и разговора того не было.
Когда Согбаева увели, Николай долго сидел за столом и думал. Что-то
слишком уж легко и просто ведут себя жулики. Трое - словно махнув рукой на
свою судьбу, а четвертый чересчур уж расстроился. Даже слезу пустил.
Конечно, можно ставить точку и передавать дело в суд. Но оставалось
ощущение недоделок, неумения решить собой же поставленную задачу:
заглянуть в души этим людям. Пожалуй, это удалось только с Иваном.
Маловато, тем более что и его показания нужно еще проверить. И еще. Если
Иван прав, то возникает дело уже не о мелкой краже, а о нескольких кражах.
В этом случае жулики легко не отделаются.
Николай сложил документы и поехал к матери Хромовых.

7

Чистенькая, светлая квартирка на втором этаже нового дома, сияющая
кухонька и чистенькая, грустная старушка. Она приняла Грошева
гордо-печально, предложила чай. Нет, она не защищала сыновей. Она
откровенно горевала, что так ненужно и позорно зачеркиваются их добрые
имена, так глупо корежатся хорошо начатые жизни. Она подтвердила все
сказанное Иваном и Вадимом и горестно добавила:
- Мне бы теперь жить да радоваться, внуков бы нянчить. А Вадимка всех
перебулгачил.
- Как это понять?
- Как Женька с ним подружился, а потом еще женился на его сестре, так у
нас все и пошло наперекосяк. - Она помолчала и опять вздохнула. - Я лично
так понимаю: человек до той поры человек, пока работает, пока его дело
зовет и ведет. А Вадим, сколько я его знаю, всегда не столько работал,
сколько придуривался. И все над Женей смеялся: "Ты не специальность ищи,
ты деньги ищи. С деньгами все получишь: и специальность, и всякие
радости". А Женя, правда, метался. Профессии менял - то слесарем был, то