"Виталий Мелентьев. Сухая ветка сирени" - читать интересную книгу автора

пощекочем, убытка им большого не будет, а страху наберутся. И нам весело".
Я даже растерялся. А Женька говорит: "Даже кино такое было, как честный
человек, из принципа, угонял чужие машины. Так что ничего страшного не
происходит". Вчера - второй раз... Но с ними я не пошел, да и они бы не
взяли.
- Почему? - чувствуя, что Хромов высказал все, спросил Грошев.
- Вадим сказал: "В случае, если мы засыплемся, ты будь в стороне. Значит,
если мы поплывем на отсидку, ты нам там поможешь".
Что ж... Как не противно, а все правильно. Преступление есть преступление.
Ни чистых мыслей, ни чистых поступков оно породить не может. Даже среди
родственников прежде всего - выгода. Личная выгода.
От этого стало тоскливо, и Николай довольно резко сменил тон. Теперь он
спрашивал быстро и требовательно.
- Значит, вы утверждаете, что прямо или косвенно вы знали о двух кражах из
машин?
Хромов поначалу не понял, почему в следователе произошла такая перемена, и
отвечал все так же доверительно.
- Да, о двух...
- Вы сами сбывали похищенное?
- Нет. Брал Женька или Вадим.
- Кому сбывали? Или оставляли себе?
- Не знаю.
В последнем ответе прозвучали те же жесткие, властные нотки, что и у
Евгения Хромова, и Грошев понял - Иван Васильевич замкнулся.
Ну что ж... Бывает у человека та покаянная минута, когда нужно - не для
других, для себя - выплеснуть из сердца все грязное, что в нем накопилось.
Выплеснуть, чтобы заново разобраться в себе, в окружающих, в случившемся.
Сейчас Хромов разбирается, судит себя, братьев и сам выносит приговоры.
Чаще всего такие приговоры бывают даже суровей тех, что выносит суд. Но,
готовясь снести законный приговор, человек, как сейчас, должно быть,
Хромов, как бы закаляется в своей непримиримости и даже некоторой жалости
к себе и к близким. Ведь нет на свете более жестокого суда, чем суд своей
совести. Не нужно мешать Хромову. Пусть разбирается в собственной жизни,
пусть отмучится, чтобы потом найти в себе силы побороться за себя с самим
собой.
Николай молча протянул протокол, Хромов бегло прочел его и подписал.

6

Допрос Аркадия Хромова ничего не дал: он, как и Евгений, все начисто
отрицал, слово в слово повторяя то, что было уже записано в милицейских
протоколах.
Рыжеватый, заискивающе-рассудительный и осторожный, Вадим Согбаев тоже не
рассказал ничего нового. Часто поправляя ворот розовой, а не красной, как
утверждал свидетель, рубашки, отвечал быстро и обстоятельно: да, Хромовы,
кажется, крали, но он в краже не участвовал.
- А где вы были, когда они крали?
- Я вам в точности не могу сказать, крали они или не крали. Но когда
Евгений вроде бы в шутку предложил, кивнув на машину: "Проверим", я сразу
же отвернул на сто восемьдесят и ушел в проходной двор.