"Виталий Мелентьев. Сухая ветка сирени" - читать интересную книгу авторапощекочем, убытка им большого не будет, а страху наберутся. И нам весело".
Я даже растерялся. А Женька говорит: "Даже кино такое было, как честный человек, из принципа, угонял чужие машины. Так что ничего страшного не происходит". Вчера - второй раз... Но с ними я не пошел, да и они бы не взяли. - Почему? - чувствуя, что Хромов высказал все, спросил Грошев. - Вадим сказал: "В случае, если мы засыплемся, ты будь в стороне. Значит, если мы поплывем на отсидку, ты нам там поможешь". Что ж... Как не противно, а все правильно. Преступление есть преступление. Ни чистых мыслей, ни чистых поступков оно породить не может. Даже среди родственников прежде всего - выгода. Личная выгода. От этого стало тоскливо, и Николай довольно резко сменил тон. Теперь он спрашивал быстро и требовательно. - Значит, вы утверждаете, что прямо или косвенно вы знали о двух кражах из машин? Хромов поначалу не понял, почему в следователе произошла такая перемена, и отвечал все так же доверительно. - Да, о двух... - Вы сами сбывали похищенное? - Нет. Брал Женька или Вадим. - Кому сбывали? Или оставляли себе? - Не знаю. В последнем ответе прозвучали те же жесткие, властные нотки, что и у Евгения Хромова, и Грошев понял - Иван Васильевич замкнулся. Ну что ж... Бывает у человека та покаянная минута, когда нужно - не для Выплеснуть, чтобы заново разобраться в себе, в окружающих, в случившемся. Сейчас Хромов разбирается, судит себя, братьев и сам выносит приговоры. Чаще всего такие приговоры бывают даже суровей тех, что выносит суд. Но, готовясь снести законный приговор, человек, как сейчас, должно быть, Хромов, как бы закаляется в своей непримиримости и даже некоторой жалости к себе и к близким. Ведь нет на свете более жестокого суда, чем суд своей совести. Не нужно мешать Хромову. Пусть разбирается в собственной жизни, пусть отмучится, чтобы потом найти в себе силы побороться за себя с самим собой. Николай молча протянул протокол, Хромов бегло прочел его и подписал. 6 Допрос Аркадия Хромова ничего не дал: он, как и Евгений, все начисто отрицал, слово в слово повторяя то, что было уже записано в милицейских протоколах. Рыжеватый, заискивающе-рассудительный и осторожный, Вадим Согбаев тоже не рассказал ничего нового. Часто поправляя ворот розовой, а не красной, как утверждал свидетель, рубашки, отвечал быстро и обстоятельно: да, Хромовы, кажется, крали, но он в краже не участвовал. - А где вы были, когда они крали? - Я вам в точности не могу сказать, крали они или не крали. Но когда Евгений вроде бы в шутку предложил, кивнув на машину: "Проверим", я сразу же отвернул на сто восемьдесят и ушел в проходной двор. |
|
|