"Розалин Майлз. В порыве страсти " - читать интересную книгу автора

заслужила свое место в их "снах", как аборигены называли свое представление
о мире.
Неужели им все еще снится ее соперница, после стольких-то лет? Труди и
ее сын, единственный сын, как и Джон? Или только вторая жена обречена вечно
помнить о своей предшественнице, обречена напрасно вопрошать Господа, почему
он не дал и ей такое стройное тело и белоснежную, как у Мадонны, кожу,
волосы цвета воронова крыла, какие увидишь только на картинке, и алые, будто
сама кровь, губы, а еще длинные изящные руки; вопрошать, почему она лишена
этой томной уверенности в себе, - словом, всего того, что она увидела на
портрете жены Филиппа в тот раз, когда впервые переступила порог дома, на
портрете, что потом бесследно исчез...
Хватит! Элен обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.
Что случилось? - мысленно одернула она себя. Возьми себя в руки! Через
несколько часов вернутся Филипп, Джон и пастухи, они уверены, что их ждет
царский прием, с минуты на минуту прибудет вертолет из Сиднея, а с ним вагон
новых неприятностей, а она стоит тут и ловит мух!
Одинокая сорока описывала в небе широкие круги, ее крики напоминали
плач брошенного ребенка. Элен пригладила рукой волосы - светлые, густые, они
доходили ей до плеч - и попыталась собраться с мыслями. "Возьми себя в
руки, - повторила она. - Приди в себя, начинай шевелиться!"
Жара усиливалась, а ей было холодно, ее била дрожь. Приглушенный
расстояниями свист лопастей возвестил о приближении вертолета. Вот уже его
хищная тень со зловещим грохотом пронеслась над беспорядочно раскиданными
зданиями старинной фермы, а маленькая фигурка все так же стояла на веранде,
не в силах сдвинуться с места.

2

Сонные желто-коричневые коровы встрепенулись - вечерний ветерок донес
до них запах дома. Стада находились уже в восьми километрах от Кёнигсхауса.
Одинокий всадник, возглавлявший бесконечную колонну, привстал в стременах.
- Эй, кто быстрее доскачет домой! - прокричал он и бросился вперед. -
Догоняй!
Отец как ребенок, радостно подумал Джон, пришпоривая свою лошадь в
безнадежной попытке догнать летящего впереди всадника. Сейчас он прокричит:
"Кто проиграет, тот баба и тряпка!" Джон усмехнулся. Господи, сколько же лет
он пасет скот на этой земле? Наверно, все шестьдесят, что живет на ней!
И ведь по-прежнему такой же ловкий, сильный, все так же хорошо держится
в седле, управляется с лассо и с раскаленным клеймом и все так же не спешит
сдавать позиции. В его возрасте я буду не хуже, подумал Джон. А пока что не
дам этому старому черту выиграть скачку!
И он с радостным криком бросился в погоню. Вокруг, куда ни посмотри,
расстилались бескрайние австралийские степи, красная раскаленная земля
смыкалась с выжженным небом, образуя бесконечную линию горизонта. День
клонился к вечеру, жара спала. Заходящее солнце расцветило степь всеми
оттенками синего и фиолетового. Еще немного, и наступит тропическая ночь. В
этот предвечерний час и животные, и люди неутомимо стремились к дому.
- Шевелись! Давай, мальчик, давай! - Кто бы мог подумать, что этот
всадник, слившийся воедино со своим белым жеребцом и нещадно его погонявший,
прожил на земле столько лет! Господи, как он держится в седле! Джон невольно