"Розалин Майлз. В порыве страсти " - читать интересную книгу автора

позавидовал отцу. И Кайзер, этот сумасбродный жеребец, в лепешку разобьется
ради своего хозяина. "Но мы им покажем, Батч, еще как покажем!" - Юноша
наклонился вперед и схватил за уши своего и без того взмыленного коня.
Лошадь прибавила ходу, резко бросившись вперед. Ферма была уже совсем
близко. Среди серо-зеленой листвы эвкалиптов и зарослей лебеды, под темным
покровом кипарисов, кедров и рододендронов виднелась красная двухъярусная
крыша, богатством украшений не уступавшая китайской пагоде; она спускалась к
открытой веранде, огороженной кованой металлической решеткой и окаймлявшей
дом со всех четырех сторон. В ее спасительной тени скрывались широкие
подъемные окна, доходившие до самого пола, и застекленные створчатые двери,
за которыми виднелись, хоть и с низким потолком, просторные, с любовью
обставленные комнаты; каждое поколение Кёнигов покупало самую лучшую мебель,
какую только могло себе позволить. Это был дом, где люди жили, любили и
умирали. Джон вырос в нем и любил его всем сердцем.
Но он любил и тот мир, что раскинулся вокруг поместья, небольшого
клочка зелени, с таким трудом отвоеванного у дикой пустоши. Там, в пустоши,
а не на ферме, было его настоящее королевство. На тысячи километров вокруг
расстилался марсианский пейзаж, то был мир красной земли, выжженной
растительности и опалово-коричневого неба. Только на этих бескрайних
просторах и могла быть свободна человеческая душа. Джон знал, что ни за что
не уедет отсюда и нигде больше не сможет прижиться.
- Ты топчешься на месте!
Расстояние между всадниками сокращалось.
- А ты уверен? - прокричал Джон в ответ. Увидев конюшни, жеребец
Филиппа сбавил шаг.
Лошади завернули во двор голова в голову, оба всадника одновременно
натянули поводья, направляясь к веранде, но в самый последний момент лошадь
Джона вырвалась вперед.
- Я выиграл! - закричал он.
- Еще нет!
С быстротой двадцатилетнего юноши Филипп перебросил ногу через голову
коня, спрыгнул на землю и коснулся рукой ближайшего столбика веранды. Джон
собирался сделать то же самое, но сильный толчок ладонью, как в регби,
послал его на землю. Филипп торжествующе улыбнулся и подошел к
растянувшемуся во весь рост сыну.
- Я побил тебя, мой мальчик!
Джон ответил не сразу, его душил смех:
- Это нечестно!
- Я выиграл, не так ли? О честности в правилах ничего не сказано.
- Это нечестно!
Ответом Джону послужил еще один свирепый толчок, после которого он
снова растянулся на земле.
- Что-то ты нетвердо держишься на ногах, мой мальчик, но ты меня слегка
прижал, нужно отдать тебе должное.
Элен стояла у кухонного окна и со страхом в сердце следила за игрой
отца и сына. Он выиграл. Это для него главное. Даже собственного сына ему
нужно победить. Но если главное - победить, каково приходится остальным?
Ей хотелось обнять - нет, не мужа, сына. Господи, какой он красивый! И
какой доверчивый, его так легко обидеть.
Но Филипп любит Джона и всегда любил. Почему же ее мучает страх, что он