"Розалин Майлз. Беллона (Я, Елизавета, #4) " - читать интересную книгу автора

Конечно, Херефорд был мужем Леттис, а супруга наместника должна была,
разумеется, последовать за ним к месту назначения... И я выбрала его, чтоб
отделаться от нее?
В любом случае, я его выбрала и пожаловала графством, все остальное
уже было следствием.
Я сама накликала на свою голову этот ураган смятения и мук.

***

Теперь, когда восстала Ирландия, надо было спешно умасливать Францию,
дабы французам не пришло в голову сунуться в приоткрытые католические
ворота нашего королевства.
- Где мой принц? Едет ли ваш господин? - спрашивала я раздушенного
донельзя Фенелона.
Господи, а эта его улыбочка вкупе с ароматом духов сидели у меня в
печенках! Да еще все это на глазах у Робина!
- Он посылает своего уполномоченного, - заверил меня Фенелон со
слащавым поклоном. - Первый из придворных, ближайший друг монсеньора, лорд
Симье, явится его courier du coeur <Вестником сердца (фр.).>.
- Coeur, надо же!
Хаттон грубо захохотал и сверкнул глазами:
- Для Англии будет лучше, если сердце английской королевы останется
дома!
- Ш-ш, Кит! - цыкнула я на этого верзилу и приложила палец к его
твердым алым губам.
Однако его ревнивая выходка мне понравилась.
Я назначила Хаттона капитаном своей личной гвардии и слегка утешилась,
любуясь на черный с золотом камзол и стройные длинные ноги в черных
шелковых чулках.
А когда Робин опять уехал в свои поместья, мне осталось утешение -
любовь и даже ревность Хаттона.
- Лорд Лестер? Ш-ш, Кит! - Я поцеловала пальцы и приложила к его
губам. - Кто уехал, тот не лорд, теперь мой фаворит - вы.
И пока лето разгоралось, май сменялся июнем, а белые цветочки в полях
становились красными, его обожание тоже становилось жарче и дерзновенней.
Однако он знал то, чего не знал Робин, - что я никогда не выйду за него
замуж.
А когда он стоял передо мной на коленях, склонив голову, и его карие
глаза вспыхивали янтарем, а лицо светилось любовью - в тишине моей комнаты,
бархатным вечером, когда воздух пахнет жимолостью, а я чуть пьяна от
выпитого вина, как было не вознаградить эту преданную любовь, не обхватить
руками эту мужественную голову, не припасть губами к этому большому,
нежному рту...

***

Однако когда в следующем январе, преодолев бурное зимнее море,
явился-таки Симье, стрельнул черными глазами и принялся отвешивать направо
и налево изысканнейшие придворные поклоны, даже мой красавчик Хаттон
показался рядом с ним долговязым мужланом.