"Александр Мееров. Поиск надо продолжать (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

пусть, скажу ему, посмотрим, как такой ортодокс воспримет сообщение о
невероятном, еще не подвластном науке, мне самому представляющемся
малообъяснимым!"
Начал я о Петропавловском, напомнил еще раз, как велико сделанное им, и
подчеркнул, что обычно мы мало думаем о преемственности, редко умеем
перебросить надежный и полезный мост из прошлого и еще реже активно
заглядываем в будущее...
- Петропавловский умел брать нужное из прошлого, творить в настоящем и
всегда какой-то стороной своего существования находиться в будущем. Это
только одна причина его успеха. Была и другая. Профессор Петропавловский
первый имел дело с конденсатором биополя.
- И сумел использовать конденсатор для того, чтобы соприкоснуться с
будущим?
- Не спеши. Теперь уж слушай. Ты хотел узнать, в чем же загадка открытия
эффекта Кси, и ты узнаешь. Это началось там, во флигеле, где
Петропавловский до войны работал с Артоболевским и Кромовым. Северная
часть флигеля, которая поближе к липовой аллее и выходит в парк, теперь
восстановлена. Туда попал фашистский снаряд.
- Это когда погиб Кромов?
- Да, не перебивай. В 1955 году конденсатор, вернее, его прототип, еще не
оснащенный всем тем, что нам дало открытие эффекта Кси, стоял там. В
середине года работа в институте фактически прекратилась. В июне отпускное
время, ремонт всех лабораторий. В отпуск, как правило, уходили почти все
вместе. Так удобней. Я же решил никуда не ехать и все дни и вечера
проводил в комнате, где когда-то вел свои опыты Юрий Александрович.
Я не работал. Не мог и не хотел. Никогда я еще не ощущал такой
опустошенности и вместе с тем какого-то злого упорства. Я понимал: все
рухнет, если мы не найдем способа изоляции биопространства. Поиск нужно
было продолжать во что бы то ни стало. Но я к тому времени уже истощил все
свои силы, выдумку. Мысли все чаще возвращались к работам
Петропавловского... Ты только недавно узнал об утрате документа. Я знал об
этом еще тогда, в пятьдесят пятом, и никак не мог понять, почему мы
обнаруживаем в архивах все, кроме описания эффекта Кси.
В комнате Петропавловского рядом с нашим конденсатором стоял первый
прибор, хранимый как реликвия. Немного кустарный, но так остроумно и
просто сделанный! Мне доставляло особое удовольствие смотреть на
флюоресцирующий, слегка подрагивающий кусочек биополя в глубине прибора.
Навсегда останется чувство хорошей гордости от мысли, что мне довелось
увидеть его одним из первых!
- То есть как это, одним из первых? - перебил меня Назаров. - Начиная с
1941 года биопространство в этом приборе наблюдали сотни людей, а ты, если
мне не изменяет память, стал работать в институте только после войны.
- Все правильно. И вместе с тем все не так. Запасись терпением. В один из
жарких, душных июньских дней я, как обычно, сидел у прибора
Петропавловского, вновь мысленно переселяясь в то время, когда он с
помощниками старался решить задачу изоляции биополя. Как они подходили к
решению? Что им удалось? Прошло четырнадцать лет, а решение задачи мы так
и не знали. Не давалось оно нам. Ни мне, ни моим сотрудникам.
Я машинально вращал микронастройки прибора и вдруг услышал голос Юрия
Александровича, поначалу невнятный, но вскоре слова все четче стали