"Юрий Медведев. Чаша терпения (Фантастическая повесть-памфлет)" - читать интересную книгу автора

Я вернулся по ходу в колодец, принес лом. Первые же удары отозвались
странным подземным гулом. Сердце поднялось к горлу. "Значит, там, за
кладкой, пустота", - обожгла мысль. Казалось, прошла вечность, прежде чем
один из камней подался и упал к моим ногам. Из образовавшейся дыры пахнуло
затхлостью и еще пряным неведомым ароматом. Я осторожно высвободил
несколько камней, просунул в отверстие руку.
Она повисла в пустоте. Я взял фонарь и протиснулся во тьму.

...Стены круглой сводчатой комнаты без окон показались мне утыканными
множеством разноцветных лампад, как на новогодней елке. Даже в тусклом
свете фонаря они переливались всеми цветами радуги. Узорчатый купол
поддерживала выложенная яшмой и ониксом мощная колонна. Слева вплотную у
стены отсвечивал золотым блеском массивный стол с шеренгой толстых черных
книг на нем. У стола - черного дерева кресло с высокой спинкой. А справа
- поначалу закрытый от меня колонной - покоился в покатой нише сундук,
накрытый чем-то вроде кожаной попоны с нашитыми золотыми бляхами.

Я много слышал про хитроумные ловушки на пути грабителей могильников:
про падающие на голову каменные глыбы, про отверзающиеся под ногами
колодцы, которые на дне утыканы копьями, про отравленные стрелы,
вылетающие из темноты. Конечно, могло сработать и здесь нечто подобное. И
все же я без особых раздумий поднял над головою фонарь - рука коснулась
холодного гладкого свода, и я ее непроизвольно отдернул, едва не сбив
робкое пламя.

Я обогнул колонну. На ней тоже переливались новогодние лампадки, как
будто за мпою следило множество кошачьих глаз. Ноги были ватные, я с
трудом их передвигал. Казалось, вот-вот обрушится водопад грозных голосов,
и мерцающий купол вместе со мной начнет проваливаться в другие времена -
на суд и расправу...

Глухая тишина. Пыль под ногами. И на кожаной попоне толстый слой пыли.
Я осторожно взялся за ее край и приподнял. Кожа оторвалась беззвучно,
невесомая, как пепел. Тогда я сдвинул рукавом попону в сторону - и сноп
лучей ударил мне в лицо.

В хрустальном гробу лежала Снежнолицая. Как живая. На щеках проступал
легкий румянец, и васильковые глаза смотрели на меня в упор. Венок из
золотых листьев и золотых виноградин обрамлял русые косы.
Бирюзовые сережки с подвесками блестели в мочках ушей. Почему-то мне
вспомнились красавицы панночки, описанные Гоголем. Да, так колдовски была
она прекрасна, столь пугающе струилась ее красота, что я начал пятиться,
пока не уперся плечом в колонну.

Нашел! Я нашел Снежнолицую! Значит, легенда - вся, от начала до конца!
- правда. Я оставил фонарь у колонны, снова протиснулся в отверстие, вылез
по лесенке из колодца и, как зверек, прыжками, бешеными скачками
устремился к палатке Учителя. Обогнув дворцовую площадь, я спохватился:
как бы не переполошить уставшую за день экспедицию - и перешел на шаг.
Поблескивал месяц, как золотая бляха на попоне небес. Хохотала река. Я то