"Юрий Медведев. Чаша терпения (Фантастическая повесть-памфлет)" - читать интересную книгу автора

- Сергей Антонович, но с такими мыслями вы никогда бы не открыли ни
кладбище стегоцефалов, ни Золотые дворцы на Орхоне, - разволновался я.

- Кроме названных, я участвовал еще в трех десятках экспедиций, Олег.
Крупные открытия, к счастью, случаются редко. К счастью, ибо это не дает
успокоиться.

...Где располагался мавзолей? На дворцовой площади? Вряд ли стал бы
неутешный владыка возводить усыпальницу любимой там, где суетилась челядь
и ржали кони. Рядом со своим мавзолеем? О нем ничего не известно. Он мог
быть построен в Городе Мертвых, но кладбище мы еще не нашли. Рядом с
библиотекой?
Судя по множеству сгоревших книг, владыка в перерывах между походами
проводил немало времени за чтением, а переизбыток знания усугубляет
печаль. Мне почему-то казалось, что последнее пристанище Снежнолицей было
рядом с обсерваторией, может, даже внутри ее. Воображение услужливо
рисовало одинокого старца, вглядывающегося в звездную пустыню неба, где
Пегас летит рядом с Орлом и Лебедем навстречу бесстрашному Персею с
обвитой змеями головою Медузы Горгоны в руках, где Дракон подкрадывается к
Серебряному Приколу, вокруг которого четыре звездных волка гонятся за
тремя овцами, и когда настигнут их - Вселенная снова свернется в клубок.
Но еще силен Геркулес, и Кит воздувает буруны на Млечном Пути, и старец
спускается по мраморным ступеням к той, ради которой он несся на бешеном
скакуне над крепостным рвом.

Я поделился своими мыслями с Учителем. Он одобрил мой замысел: выкопать
для начала колодец, а от него несколько пробных горизонтальных ходов.

Я вгрызался лопатой в розоватую землю, не разгибая спины. Впереди
маячил сезон дождей. Первые два хода (на север и запад) ничего не дали:
один обвалился, другой уперся в скалу. Я рыл еще и по ночам, тайно от
всех, при свете керосинового фонаря. Иногда я дедал перерыв, вылезал
глотнуть свежего воздуха. Тарахтела буровая, освещенная гирляндами
лампочек. Там тоже грызли глину и гранит, и, может быть, бездушный бур
давно уже прошел сквозь грудь Снежнолицей. Шакалы выли, обратив длинные
морды к фонарю луны.
Им вторили камышовые коты. Ветер доносил запахи тысячелетних кочевий.
Когда-то по этим местам проходил Марко Поло, и он тоже слушал эти звуки,
вдыхал эти запахи, чтобы потом, томясь в плену, без всяких прикрас
рассказать о выстраданном и пережитом н обессмертить имя свое - о, не
званием члена великого совета Венеции обессмертить, не подвигами в
братоубийственной бойне с Генуей. Простодушным повествованием о землях
незнаемых, от которого он не отрекся и на смертном одре, и где сумел даже
о никогда им не виданной Руси сказать добрые и правдивые слова.
Привет тебе из урочища Джейранов, праведный странник!..

В одну из ночей лопата наткнулась на каменную кладку. Камни были
наподобие тонких кирпичей, замшелые, не тронутые пламенем, плотно
пригнанные.