"Ирина Медведева, Татьяна Шишова. Новое время - новые дети? " - читать интересную книгу автора

Кроме того, функционеры занимали весьма высокое положение в
щественной иерархии (т.е., не зазря страдали, с их точки зрения).
Учителя же и тут безнадежно проигрывают, ибо в результате социального
расслоения будут находиться, да и уже находятся на одной из низших
ступенек иерархической лестницы. Зарплату им в десятки раз не увеличат,
многочисленные льготы, которыми пользовались и пользуются чиновники,
учителям тоже никто не даст. А что еще определяет социальную высоту? -
Только одно: почет и уважение общества. А чем это завоевывалось в нашем
культурном пространстве? - Именно тем, о чем с таким раздражением
говорил директор частного лицея. Учителя стремились быть не чистыми
предметниками, а именно "учителями жизни". И жизнь ими понималась не
просто как совокупность биологических функций, а напряженный путь
вверх. Не к Богу, ибо советская школа была атеистической, но к
нравственно-культурным вершинам. В свете этого важнейшей функцией
учителя было развитие "нравственного прямостояния" учеников.

Если же учитель откажется от этой функции, станет "профи", если
он, скажем, не будет учить детей сострадать крепостному Герасиму и
призывать возмутиться бессердечием его хозяйки - ну что ж, такой
педагог перейдет в категорию обслуги. А что? Одни стригут, другие
подают, третьи детишек по разным предметам натаскивают.

Сдав идеологические позиции, учителя окажутся
неконкурентоспособными в борьбе за место под солнцем. Их единственным
козырем будет объем знаний, объем информации по предмету. Но и этот
козырь в очень недалеком будущем отберет у них компьютер. Собственно,
так уже и происходит. Множатся обучающие компьютерные программы, и уже
идут разговоры о том, что достаточно скоро дети смогут обучаться, не
выходя из дому и общаясь только с "умным ящиком".

Директора упомянутого лицея такая перспектива, конечно, обрадует.
Но обрадуются ли педагоги?

Впрочем, мы думаем, что столь радикальный подход не имеет в нашей
стране серьезного будущего. Гораздо важнее (и сложнее) поговорить о тех
учителях, которые стараются отгородиться от темы социального
неравенства и классовой борьбы не из конъюнктурных соображений, а
искренне. О тех, кто по-прежнему хочет "сеять разумное, доброе,
вечное", но, не приемля "октябрьского переворота" и считая все
происходившее после него трагической ошибкой, стремится заменить
пагубную идею справедливости, которая завела страну в тупик,
благородной и перспективной идеей свободы.

И тут мы ступаем даже не на скользкую, а скорее, на заминированную
тропу. Дело в том, что для русского менталитета обе эти идеи не просто
важны, а сверхценны. Обе они входят в культурное ядро. Да-да, несмотря
на расхожие сентенции о "стране рабов" и о "рабской психологии",
свобода в России одна из главнейших ценностей. Но тут такая же история
как и с понятием собственности: европейская матрица не накладывается на