"Иэн Макьюэн. Stop-кадр!" - читать интересную книгу автора

ботиночки. Губ не было видно из-за крепко прижатого к ним маленького
кругляша соски-пустышки, отчего на лице застыло уморительное изумленное
выражение. Слюна из уголка рта тонкой, как след улитки, струйкой стекала на
подбородок в впадинку под нижней губой и образовывала блестящую капельку.
Ручонки малыша то сжимались в кулачки, то разжимались, голова комично
покачивалась, слабые пухлые ножки изогнулись колесом по обе стороны
большого, неприлично выпирающего подгузника. Взгляд круглых, ясных глаз
быстро скользнул по залитой солнцем площади и, казалось, с удивлением и
гневом был теперь устремлен на крыши собора, где, как было однажды написано,
гребни сводов, словно в экстазе, бросаются в мраморную пену и вздымаются
высоко в голубое небо в сверкающих кольцах застывших в камне брызг - как
будто буруны были скованы морозом на берегу, прежде чем утихло волнение.
Малыш издал тонкий, гортанный звук, и его ручонки дернулись в сторону
здания.
По направлению к ним, лавируя между столиками, мчался официант с
подносом, уставленным пустыми бутылками, и Колин на всякий случай поднял
руку, но не успел он ею помахать, как тот, промчавшись мимо, отбежал на
несколько футов от них. Семейство собиралось уходить, и младенца передавали
с рук на руки, пока он не добрался до матери, которая вытерла ему губы
тыльной стороной ладони, осторожно положила его на спину в отделанную
металлом коляску и принялась с усилием, рывками, затягивать у него на руках
и груди кожаные ремни с множеством пряжек. Когда малыша увозили, он
откинулся на подушечку и устремил свой разъяренный взгляд в небеса.
- Интересно, - сказала Мэри, провожая взглядом коляску, - как там дети?
Двое детей Мэри гостили у своего отца, который жил в сельской коммуне.
Все три открытки, написанные Мэри в первый день детям, по-прежнему лежали на
ночном столике в гостиничном номере. Мэри даже не наклеила на них марки.
- Думаю, отлично, разве что скучают по футболу, сосискам, комиксам и
шипучке, - сказал Колин.
На мгновение толпа прижала к их столику двух мужчин, которые, держась
за руки, искали свободные места.
- Все эти горы и огромные открытые пространства, - сказала Мэри. - А
знаешь, в этом городе бывает ужасно душно.
Она пристально посмотрела на Колина. Он взял ее за руку:
- Надо бы отправить открытки.
Мэри отдернула руку и обвела взглядом опоры бесчисленных арок и колонн.
Колин тоже посмотрел вокруг. Официантов поблизости не было видно, но
стаканы у всех оказались полны.
- Здесь как в тюрьме, - сказала Мэри.
Колин, скрестив руки на груди, долго, не моргая, смотрел на нее. Идея
приехать сюда принадлежала ему. Наконец он сказал:
- Билеты на самолет куплены, а наш рейс через десять дней.
- Можно поехать поездом. Колин смотрел вдаль, мимо Мэри.
Оба оркестра одновременно перестали играть, и музыканты направились к
аркадам, в бары своих кафе. Без музыки площадь казалась еще более
просторной, лишь частично оглашаемой звуками шагов - резким стуком каблучков
модных туфель, шлепками сандалий; и голосами - благоговейным шепотом,
детскими криками, строгими родительскими приказаниями. Мэри скрестила руки
на груди и опустила голову.
Колин встал и обеими руками помахал официанту, который кивнул и начал