"Лэрри Макмуртри. Одинокий голубь" - читать интересную книгу автора

чтобы играть на будущие заработки парня.
Когда он вошел в дверь, все выглядели раздраженными, потому что Липпи
наяривал "Мою красотку за морями", песню, чрезвычайно любимую исполнителем,
которую он играл с таким усердием, будто рассчитывал, что его услышат в
столице Мексики. Хозяин заведения, коротышка-француз Ксавье Ванз, нервно
протирал столики мокрой тряпкой. Ксавье, похоже, считал, что главным в его
деле было держать столы протертыми, хотя Август ему неоднократно заявлял,
что все это чушь собачья. Большинство завсегдатаев заведения были настолько
далеки от эталона чистоплотности, что не заметили бы и дохлого скунса на
своем столике, не говоря уже о крошках и лужицах от пролитой выпивки.
Сам Ксавье, можно сказать, был в Лоунсам Дав монополистом по части
аккуратности. Он круглый год ходил в белой рубашке, раз в неделю подстригал
усы и даже носил что-то вроде бабочки - если быть точным, завязанный
бантиком шнурок от ботинок. Дело в том, что какой-то ковбой свистнул
последнюю настоящую бабочку Ксавье, решив, видимо, с ее помощью пленить
девчонку. Поскольку шнурок был недостаточно жестким и концы его свисали, он
только делал еще более меланхоличным вид Ксавье, который и без шнурка был
печальнее некуда. Ксавье родился в Новом Орлеане и оказался в Лоунсам Дав по
той простой причине, что кто-то убедил его, что Техас - край больших
возможностей. Хотя он скоро обнаружил, что это не соответствует
действительности, он был слишком горд, а может, слишком большим фаталистом,
чтобы попытаться исправить свою ошибку. Он реагировал на будни в салуне с
обреченностью, которая иногда сменялась буйным гневом. В таких случаях
духоту в салуне насыщали креольские ругательства.
- Добрый вечер, друг мой, - Август произнес это с максимальной
серьезностью, поскольку Ксавье обожал официальность.
В ответ Ксавье коротко кивнул. Трудно было обмениваться любезностями,
когда Липли находился в экстазе.
Диш сидел за столиком с Лореной, пытаясь уговорить ее принять его в
кредит. Хотя Дишу было всего двадцать два года, он носил длинные, как у
моржа, усы, делавшие его намного старше и придававшие ему некоторую
торжественность. По цвету усы ушли от желтого, но не пришли к коричневому -
как у собак в прерии, подумал Август.
Лорена сидела со своим обычным отсутствующим видом. Ее пышные и мягкие
белокурые волосы разительно отличали ее от большинства местных женщин, чьи
волосы напоминали бечевку, которой затягивают седла. Несколько впалые щеки
придавали ей особое очарование. Август по опыту знал, что женщины со впалыми
щеками опасны. Его обе жены отличались пухлыми щечками, но не обладали
достаточной устойчивостью в отношении местного климата. Одна умерла от
бронхита на второй год после замужества, вторую унесла корь через семь лет.
Лорена очень напоминала Августу Клару Аллен, которую он больше всех любил,
да и продолжал любить. Только Клара всегда смотрела прямо и с интересом,
тогда как взгляд Лорены уходил в сторону. И все равно что-то в ней
напоминало ему Клару, которая предпочла выйти замуж за надежного торговца
лошадьми.
- Черт возьми, Диш, - сказал он, подходя к столу. - Вот уж не ожидал
увидеть тебя не у дел в это время года.
- Одолжи мне пару долларов, - попросил Боггетт. Не пойдет, - ответил
Август. - С чего бы это мне давать в долг бездельнику? Тебе бы сейчас
перегонять скот.