"Ларри Макмертри. Ласковые имена" - читать интересную книгу автора

Только это он делал быстро, любое другое действие занимало у него
долгие часы. Иногда Эмма спрашивала себя, нельзя ли как-то переменить в
обратную сторону этот порядок, чтобы сексом он занимался неторопливо, а всем
прочим - быстро, но когда доходило до дела, она всегда терпела неудачу. По
крайней мере после этого, когда он сел на постели, снимая ботинки, он
выглядел по-настоящему счастливым. Пыл страсти, казалось, сохранялся дольше
на его лице, чем где-нибудь в другом месте, но Эмму это вполне устраивало.
- Видишь ли, когда мы действуем по-моему, ни один из нас не теряет
интереса, - бросил он через плечо по пути в ванную.
- Заниматься сексом с тобой все равно, что быть подхваченной ураганом,
тут не до интереса, - заметила Эмма.
Как всегда, она закончила раздеваться пост-фактум и теперь, вытянувшись
на кровати в полный рост, - ее голова покоилась на двух подушках, -
разглядывала свои ноги в раздумьи, скоро ли их не будет видно из-за живота.
Несмотря на жару, предвечернее время было ее любимым. После того, как в
течение нескольких минут она была вся в поту, она ощущала прохладу, и
длинный солнечный луч падал как раз на то место, где на ней должны были быть
трусики. Флэп вернулся и плюхнулся на свой живот, чтобы возобновить чтение,
и она почувствовала легкую отрешенность. Она перекинула через него ногу.
- Мне бы хотелось, чтобы твое внимание ко мне не было таким коротким, -
сказала она. - Зачем ты читаешь Вордсворта, если он тебе не нравится?
- Если я не возбужден сексуально, он читается легче, - объяснил Флэп.
- Право, мама не такая уж нелепая, - продолжала Эмма. Воспоминания,
оставившие ее на какое-то время, вновь нахлынули, и она вернулась к
разговору, прерванному страстью.
- Какая же она тогда, хотел бы я знать, - возразил Флэп.
- Она, конечно, эгоистка, - сказала Эмма. - Я даже не знаю, хорошо это
или плохо. Она еще эгоистичнее тебя. Она может быть даже эгоистичнее Пэтси.
- Нельзя быть эгоистичнее Пэтси, - возмутился Флэп.
- Интересно, что было бы, если бы вы с ней поженились.
- Мы с Пэтси?
- Нет, ты с моей мамой.
Флэп был так удивлен, что бросил чтение и уставился на нее. Одна из
особенностей Эммы, которую он в ней любил, состояла в том, что она говорила
все, что придет ей в голову, но он никак не ожидал, что такая мысль могла
кому-нибудь прийти в голову.
- Если бы она это услышала, то поместила бы тебя в психушку, - сказал
он. - Я бы сделал то же самое. Может быть, твоя мать и я не идеальные
натуры, но по крайней мере, нам хватает ума не сближаться друг с другом. Что
за отвратительная мысль.
- Да, ты же идеалист, или как там это называется, - согласилась Эмма. -
Ты считаешь, что люди совершают благоразумные или неблагоразумные поступки.
Я же умнее тебя и знаю, что они склонны к чему угодно. Безусловно.
- В особенности, твоя мама, - сказал Флэп. - Я же не идеалист, а
романтик, к тому же ты не умнее меня.
Эмма села в постели и подвинулась ближе, чтобы гладить его спину, пока
он читает. Солнечные лучи передвинулись с ее ног на пол, она перестала
потеть и ощущать прохладу, сквозь открытое окно вливался удушливый вечерний
воздух. Стоял апрель, но временами становилось так жарко, что можно было
увидеть языки горячего воздуха. Эмма иногда думала о том, что у них есть