"Алистер Маклин. И ночи нет конца" - читать интересную книгу автора

которого песок сыплется, то мы...
- Успокойся, Солли, - прервал его Зейгеро. - Сделай паузу. На тысячу
миль отсюда ты не найдешь ни одного журналиста. Побереги свои драгоценные
силы для них.
- Просто не хочу терять форму, малыш. Слова шли по пенсу за десяток. А
у меня их в запасе тысячи...
- Надо говорить: "тыщи", Солли, тыщи. Держи марку. А теперь заткнись.
Солли так и сделал, и я обратился к особе, сидевшей возле Зейгеро:
- Слушаю вас, мисс.
- Миссис. Миссис Дансби-Грегг. Возможно, вам знакомо мое имя?
- Нет, - ответил я, морща лоб. - Не припомню. Конечно, имя это было мне
знакомо, как и ее фотография, которую я раз десять видел на страницах самых
популярных ежедневных газет. О ней, как и о многих других светских
бездельниках, сплетничали досужие репортеры, излюбленными персонажами
которых были представители так называемого светского общества, развивающие
бурную и совершенно никчемную деятельность - источник неиссякаемого интереса
для миллионов читателей. Насколько я помню, миссис Дансби-Грегг особенно
отличалась в области благотворительности, хотя не слитком распространялась о
своих доходах.
- В конце концов, это и неудивительно, - приторно улыбнулась она. - Вам
так редко доводится бывать в приличном обществе, не так ли? - Посмотрев ни
девушку со сломанной ключицей, светская львица произнесла: - А это Флеминг.
- Флеминг? - Удивление, написанное на моем лице, на сей раз было
подлинным. - Вы имеете в виду Елену?
- Флеминг. Моя собственная горничная.
- Ваша собственная горничная... - раздельно произнес я, чувствуя, как
во мне вскипает негодование. - И вы не захотели помочь, когда я делал ей
перевязку?
- Мисс Легард первой вызвалась ассистировать вам, - холодно заметила
аристократка. - Зачем же было мне вмешиваться?
- Совершенно верно, миссис Дансби-Грегг, - одобрительно произнес Джонни
Зейгеро. И, посмотрев на нее внимательно, добавил:- А то могли бы и руки
испачкать.
На изысканном, тщательно размалеванном фасаде впервые появилась
трещина. Покраснев, миссис Дансби-Грегг не нашлась, что ответить. Люди
наподобие Джонни Зейгеро и на пушечный выстрел не приближались к кругу
состоятельных лиц, в котором вращалась леди. Поэтому она не знала, как с
ними разговаривать.
- Выходит, осталось еще два человека, - поспешил я вмешаться. Рослый
"полковник" с багровым лицом и белой шевелюрой сидел около худенького
взъерошенного еврейчика, выглядевшего нелепо рядом с грузным соседом.
- Теодор Малер, - негромко проговорил еврейчик. Я подождал, но он
ничего не прибавил. Весьма общительная личность, нечего сказать.
- Брустер, - объявил толстяк. Потом сделал многозначительную паузу. -
Сенатор Хофман Врустер. Рад, если смогу быть как-то полезен, доктор Мейсон.
- Благодарю вас, сенатор. Во всяком случае, вас-то я знаю. - И
действительно, благодаря его удивительному умению рекламировать себя
половина населения западного мира знала этого не стеснявшегося в выражениях
сенатора, уроженца юго-запада, отличавшегося антикоммунистическими и чуть ли
не изоляционистскими взглядами. - Совершаете поездку по европейским странам?