"Колин Маккалоу. Леди из Миссалонги " - читать интересную книгу автора

древовидных папоротников, делавших небо похожим на атласную ткань, на
которую набросили кружево. Последнее время она начала задумываться о смерти,
которая все более представлялась ей желанным исходом. Смерть присутствовала
повсюду и забирала молодых так же часто, как и стариков. Чахотка, припадки,
круп, дифтерия, опухоли, пневмония, заражение крови, апоплексия, сердечные
приступы, параличи. Почему она должна считать, что находится в большей
безопасности, чем другие? Смерть вовсе не была такой уж нежеланной; так
чувствуют все, кто не живет, а скорее существует.
Но этой ночью она продолжала бодрствовать и после того, как перед ней
привычным калейдоскопом прошли разглядывание себя, котенок, прогулка по
зарослям, смерть - и это несмотря на сильную усталость из-за возвращения
домой галопом и резь в левом боку, причинявшую ей теперь страдания все чаще.
Просто Мисси решила посвятить некоторое время этому огромному необузданному
незнакомцу по имени Джон Смит, купившему ее долину, - по крайней мере, так
говорила Юна. Ветер перемен задул в Байроне, появилась некая новая сила. Ей
представлялось, что Юна была права насчет того, что он действительно
намеревался поселиться в долине. Теперь уже больше не ее долине, а его,
Джона Смита. Наполовину прикрыв глаза, она вызвала его мысленный образ -
высокого, мощного телосложения, сильного мужчины, заросшего темно-рыжими
волосами, с густыми бакенбардами и этими двумя удивительными белоснежными
прядками в бороде. По лицу его, загорелому и обветренному, невозможно было
точно судить о возрасте, но Мисси предполагала, что ему далеко за сорок.
Глаза у него были цвета воды, протекающей среди опавших осенних листьев -
чистые как хрусталь и одновременно янтарно-карие. Ах, какой удивительно
привлекательный мужчина!
И когда она, чтобы завершить свои ночные странствия, отправилась в
очередной раз на прогулку по зарослям буша, рядом с ней появился он, и они
шли и шли рука об руку до тех пор, пока она не заснула.

Глава 3

Виной бедности, царившей в Миссалонги с такой неотступной жестокостью,
был Сэр Уильям Первый. Он произвел на свет семерых сыновей и девять дочерей,
большинство из которых благополучно выжили и сами дали потомство. Политика
его в отношении наследников была такова, что все свои земные богатства он
распределял лишь среди сыновей, дочерям же оставалось приданое, состоящее из
дома и целых пяти акров земли. На первый взгляд, политика эта была не так уж
плоха - она отпугивала охотников за богатыми невестами и в то же время
обеспечивала девушкам статус землевладелиц и некоторую независимость. С
большой охотой (так как это означало для них еще большие деньги) его сыновья
продолжили эту политику, точно так же в свою очередь поступали и их сыновья.
Пролетали десятилетия, и дома становились все менее удобными, да и качество
постройки оставляло желать лучшего, а пять акров хорошей земли постепенно
становились пятью акрами не-такой-уж-хорошей земли.
В результате через два поколения все сообщество Хэрлингфордов распалось
на несколько лагерей: мужчины, все как один состоятельные; относительно
богатые дамы, удачно вышедшие замуж, и группа женщин, которых либо обманом
вытурили с собственной земли, либо заставили продать ее за смехотворную
цену, либо таких, как Друсилла Хэрлингфорд Райт, старающихся сохранить свою
недвижимость как средство существования.