"Алистер МакГрат. Богословская мысль Реформации " - читать интересную книгу автора

прибывающем в город проповедовать Евангелие и немедленно склоняющем жителей
к принятию Реформации должно быть оставлено как нереалистичное. В течение
всего процесса Реформации, от первоначального решения начать процесс реформ
до последующих решений о природе и темпе реформирования, последнее слово
всегда оставалось именно за городским советом. Цвинглианская Реформация в
Цюрихе продвигалась значительно более медленно, чем ему бы хотелось, из-за
осторожного подхода городского совета в критические моменты процесса.
Свобода действий Букера в Страсбурге была точно так же ограничена. Как
предстояло обнаружить Кальвину, городские советы вполне могли изгнать
реформатора из своих пределов, если он действовал в разрез с их официально
объявленной политикой или решениями.
На практике взаимоотношения городского совета и реформатора были, в
целом симбиозом. Реформатор, представляя последовательное видение
Христианского Евангелия и его применения в религиозных, социальных и
политических структурах и практиках города, был в состоянии предотвратить
перерастание потенциально революционной ситуации в хаос. Постоянная угроза
возврата к католицизму или подрывная деятельность радикальных анабаптистских
движений делала необходимость в реформаторе неизбежной. Кто - то должен был
осуществлять религиозное управление движением, которое иначе могло
переродиться в хаос с серьезными и неприемлемыми последствиями для
существующих в городе структур власти и лиц, которые их контролировали. Со
своей стороны, реформатор был подневолен, его свобода действий
ограничивалась политическими хозяевами, пекущимися о своей власти, а
реформационная программа, как правило, выходила за рамки, начертанные
реформатором, и включала консолидацию экономического и политического влияния
властей. Таким образом, отношения между реформатором и городским советом
были тонкими и легко разрывались, причем реальная власть постоянно
находилась в руках последних.
В случае Женевы между городскими реформаторами (первоначально Гильомом
Фарелем и Кальвином, а затем одним Кальвином) и городским советом сложились
очень деликатные отношения. Осознавая и оберегая свою добытую в трудной
борьбе власть и свободу, городской совет не был настроен менять тиранию
католического епископа на тиранию реформатора. В 1536 г. Женева только что
добился независимости от Савойи и отстоял ее, несмотря на попытки Берна
колонизировать город. Женева не была намерена принимать чей бы то ни было
диктат, не подкрепленный сильным экономическим или военным давлением. В
результате этого на действия Кальвина были наложены строгие ограничения
Выдворение Кальвина из Женевы в 1538 году доказывает, что политическая
власть твердо оставалась в руках городского совета. Мнение о том, что
Кальвин был "диктатором Женевы", полностью лишено исторических оснований.
Тем не менее, городской совет оказался не в силах в отсутствие Кальвина
справиться с ухудшающейся религиозной ситуацией. Замечательным проявлением
социального прагматизма и религиозного реализма явилось то, что городской
совет вернул своего реформатора и позволил ему продолжить свою деятельность
по реформированию Женевы. Женева нуждалась в Кальвине точно так же, как
Кальвин нуждался в Женеве.
Здесь следует указать на существенное расхождение между лютеранской и
реформатской мыслью. Лютер происходил из небольшого саксонского городка,
находящегося под пятой местного князя, в то время как великие Реформатские
мыслители Цвингли и Букер происходили из великих свободных городов Цюриха и