"Росс Макдональд. Дело Фергюсона" - читать интересную книгу автора

конкретную улику: на аукционе в Лос-Анджелесе были выставлены старинные часы
из золоченой бронзы. Кто-то из тамошних специалистов по кражам заметил их,
потому что вещь уникальная, и заглянул в наш список. Часы значились среди
похищенного у Хемшайров в Футхилском округе, а на аукцион их вместе с
другими вещами прислал Бродмен. Ну, конечно, у него было наготове
объяснение: часы он купил у оказавшейся в стесненных обстоятельствах
почтенной старушки, которую никогда прежде не видел. Откуда ему было знать,
что они краденые? Да, конечно, наш список ему прислали, как всем
закладчикам, но у него плоховато со зрением. Если он все время будет
перечитывать полицейские списки, так когда же ему заниматься делом?
Уиллс прислонился к письменному столу и задумчиво посмотрел сквозь
сетку. Сваленные в беспорядке вещи неопровержимо свидетельствовали, что
ничего этого туда с собой не возьмешь.
- Бродмену было бы лучше попасть за решетку, - сказал он, - но часы на
арест не потянули. Доказать, что он знал их происхождение, мы не могли.
Однако он понял, что мы его вычислили, и хотел очиститься. Когда вчера Элла
Баркер продала ему этот брильянт, он бросился к телефону, едва она вышла из
лавки.
- Вы думаете, он знал, что кольцо краденое?
- Уверен. Кроме того, он знал ее.
- А вы можете доказать это, лейтенант?
- Безусловно. И говорю это, чтобы дать вам возможность выйти из-под
удара. Примерно полгода назад Бродмен лежал в больнице, и Элла была одной из
его палатных сестер. Они словно бы подружились. Спросите у нее сами, когда
заговорите с ней о платиновых часиках. И добейтесь ответа - вы ей услугу
окажете. Ей-богу, мне совсем не хочется смотреть, как вашу клиенточку
переедет паровой каток.
- Так вы, по-вашему, паровой каток?
- Не я, а закон.
Тут появились другие служители закона с фотокамерами и наборами для
снятия отпечатков пальцев. Я вышел на улицу. В глаза ударил режущий
солнечный свет, двумя лезвиями отражавшийся от хромировки двух полицейских
машин у тротуара.
На этой убогой улице они привлекали внимание, но в обратном смысле.
Прохожие отворачивали от них головы, точно пытаясь избежать их черных чар. Я
догадался, что слух о смерти Бродмена распространился по городу, как
зловещее пророчество о бедах, поджидающих Пелли-стрит.
Перед подъездом гостиницы, опираясь на палку, стоял Джерри Уинклер -
шаткий треножник, поддерживающий тяжелую седую голову. Тщательно
уравновесившись, он взмахнул палкой. Я подошел к нему.
- Говорят, сынок, Бродмен умер?
- Да, умер.
Старик захихикал - в просвете между усами и бородой завибрировал
красный язык.
- Так, значит, дело убийством обернулось?
- По-видимому.
- А вы адвокат, верно? - Узловатая рука в синей сетке вздутых вен
прикоснулась к моему локтю. - Я Джерри Уинклер, меня все знают. Мне на суде
быть свидетелем не доводилось. А вот мой приятель был. Так он говорил, что
свидетелям платят.