"Карсон Маккаллерс. Баллада о горестном кабачке" - читать интересную книгу автора

все считали, что шиты они белыми нитками. И городок, зная мисс Амелию,
решил, что, накормив, она наверняка выставила его из дому. Но к вечеру,
когда небо побелело, а смена закончилась, одна женщина начала утверждать,
что видела в окне над лавкой какую-то кривую физиономию. Сама мисс Амелия не
говорила на это ничего. Некоторое время постояла за прилавком, часок
попрепиралась с фермером из-за рукояти от плуга, залатала проволочную сетку,
лавку заперла ближе к закату и удалилась к себе. Городок остался в
недоумении и пересудах.
На следующий день мисс Амелия лавку открывать не стала - сидела у себя
взаперти и никого не принимала. В тот день слухи и поползли - слухи
настолько ужасные, что и сам городишко, и вся округа содрогнулись. Пустил
сплетню ткач по имени Мерли Райан - человечишко никчемный, землистый лицом,
ноги приволакивал, а зубов во рту - раз-два и обчелся. Свалился он с
трехдневной малярией, а это означает, что каждый третий день на него
лихорадка нападает. Два дня, значит, ходит понурый и злой, а на третий
оживает, и, случается, в голову ему приходит мыслишка-другая - по
большинству дурацкие. И вот, стало быть, в лихоманке своей Мерли Райан
поворачивается как-то и заявляет:
- А я знаю, чего мисс Амелия сделала - укокошила она того побродяжника:
в чемонаде у него что-то было.
Сказал он это спокойно - точно голый факт выложил. И за какой-то час
новость по всему городку разлетелась. Лютую, тошнотворную байку в тот день
люди сочинили. Было в ней все, от чего по сердцу мороз: и горбун, и как
могилу в полночь на болотах рыли, и как мисс Амелию по улицам в тюрьму
волокут, и даже как имущество ее делить, - и шушукались люди, и обрастал
слух новыми и жуткими подробностями. Пошел дождик - так хозяйки даже белье с
веревок снять забыли. Парочка смертных, кто мисс Амелии задолжали, даже
воскресные костюмы надели, точно праздник какой случился. Народ толпился на
главной улице, судачил и не сводил глаз с лавки.
Неправдой было б утверждать, что в этом злом веселье участвовал весь
городок. Осталось и несколько здравых людей, кто рассудил, что мисс Амелии,
богачке, не с руки было б убивать какого-то бродягу из-за его хлама. В
городке жило даже трое добрых людей, и такого преступления им вовсе не
хотелось - несмотря на весь интерес и суматоху, которые из-за него
подымутся; никакого удовольствия из мысли, что мисс Амелия окажется за
решеткой, а потом - и на электрическом стуле в Атланте, они не извлекали.
Эти добрые люди судили мисс Амелию вовсе не так, как остальные. Когда
человек во всем иной, как она, и когда грехов у него накопилось столько, что
все зараз и не упомнить, - такой человек и суда другого требует, это ж ясно.
Припоминали они, что мисс Амелия родилась темненькой и личиком странной, что
растил ее отец без матери, сам же был нелюдимом, а она в ранней юности
вымахала ростом аж под шесть футов два дюйма, что для женщины само по себе
неправильно. Да и привычки ее, и манеры уж больно чудные, чтобы о них тут
рассуждать. Но охотнее всего припоминали ее загадочное замужество - самый
бестолковый скандал, что за всю историю в этом городке случился.
И вот, значит, эти добрые люди даже как-то по-своему жалели мисс
Амелию. Когда она выезжала по делам своим диким - например, в дом к кому
ворваться и за долги швейную машинку оттуда вытащить - или доводила себя до
белого каления из-за какой-нибудь неурядицы с законом, они испытывали к ней
странную смесь раздражения, смешной маленькой щекотки в душе и - глубокой,