"Карсон Маккаллерс. Баллада о горестном кабачке" - читать интересную книгу автора

- Марвин Мэйси немного погостит у нас, - сказал он.
Мисс Амелия и слова поперек не сказала. Лишь вышла из-за прилавка
постоять над печкой, точно от такого известия ей стало очень холодно. Не
скромно грела она себе спину, как прилюдно делает большинство женщин -
подняв юбки лишь на дюйм-другой. Ни грана скромности не было в мисс Амелии,
и часто казалось: она забывает, что комнате - мужчины. Вот и теперь красное
платье она поддернула довольно высоко сзади, когда стояла и грелась, поэтому
всем, кому хотелось, открылась часть сильной волосатой ляжки. Голову она
склонила на одну сторону и заговорила сама с собой, кивая и морща лоб, и в
голосе ее звучали обвинение и упрек, хотя слов было не разобрать. А горбун с
Марвином Мэйси тем временем отправились наверх, в гостиную со степной
травой, с двумя швейными машинками, в уединенные комнаты, где мисс Амелия
прожила всю свою жизнь. В кабачке было слышно, как они грохочут, раскладывая
вещи Марвина Мэйси и устраивая его поудобнее.
Так вот Марвин Мэйси и навязался в дом мисс Амелии. Сначала Братишка
Лаймон, уступивший ему свою комнату, спал на диване в гостиной. Но снегопад
плохо на него подействовал - он сильно простыл, простуда перешла в зимнюю
ангину, поэтому мисс Амелия уложила его на свою кровать. Диван в гостиной
оказался для нее слишком короток, ноги свешивались с края, и она частенько
скатывалась на пол. Наверное, от такой нехватки сна в голове у нее
помутилось - что бы ни замысливала она против Марвина Мэйси, все обращалось
на нее же. Попадала в собственные силки и оказывалась в одном жалком
положении за другим. Но Марвина Мэйси из дому не выгоняла, поскольку
боялась, что останется совсем одна. Пожив хоть раз с другим человеком, мука
смертная - жить одному. Безмолвие комнаты в отсветах очага, когда вдруг
перестают тикать часы, нервные тени в пустом доме - уж лучше пустить на
постой смертного врага, чем этот ужас одинокого житья.
Снег продержался недолго. Вышло солнце, и за два дня городок стал, как
прежде. Мисс Амелия дома не открывала, пока не стаяла последняя снежинка. А
потом устроила большую уборку, проветрила все на солнышке. Но до этого
первым делом, выйдя снова во двор, привязала она веревку к самой толстой
ветке персидской сирени, а к концу веревки привязала джутовый мешок, набитый
песком. Такую вот боксерскую грушу себе сделала и с того дня каждое утро
выходила во двор упражняться. Дралась-то она и так отлично - в ногах
тяжеловата, но разные гадкие захваты и приемы, что знала она, это покрывали.
В мисс Амелии, как уже говорилось, росту было шесть футов два дюйма.
Марвин Мэйси - на дюйм короче. По весу они были примерно равны - оба около
ста шестидесяти фунтов. Преимущество Марвина Мэйси было в лукавстве всех его
движений и крепости груди. На самом деле, если снаружи посмотреть, у него-то
шансов, в общем, было больше. Однако почти все в городке ставили на мисс
Амелию; едва ли нашелся бы человек, кто решится поспорить на Марвина Мэйси.
В городке помнили большую драку между мисс Амелией и адвокатом из
Форкс-Фоллз, который пытался ее надуть. Здоровенный рослый парняга был, но
когда она с ним покончила, жив был лишь на четверть. И не только своим
боксерским талантом она всех поражала - она лишала противника силы духа,
корча ужасные рожи и издавая яростные вопли, так что даже у зрителей иногда
душа в пятки уходила. Храброй была, настойчиво молотила по утрам свою грушу,
да и правда сейчас была на ее стороне. Поэтому люди в нее верили и ждали.
Конечно, день боя никто не назначал. Просто знаки слишком ясные, чтобы их
проглядеть.