"Карсон Маккаллерс. Баллада о горестном кабачке" - читать интересную книгу автора

Чем иначе объяснишь, что он на Братишку Лаймона так подействовал? Ибо только
взор горбуна упал на Марвина Мэйси, сделался он одержим каким-то
неестественным духом. Каждую минуту только одного ему хотелось - ходить по
пятам за этой тюремной пташкой, да новые глупые планы строить, как еще его
внимание к себе привлечь. Марвин Мэйси же либо ненависть свою на него
выливал, либо не замечал вовсе. Иногда горбун сдавался, пристраивался на
перила веранды, точно больной воробышек на телеграфный провод, и сокрушался
прилюдно.
- Но почему? - спрашивала, бывало, мисс Амелия, глядя на него своими
косенькими глазами и сжав до боли кулаки.
- Ох, Марвин Мэйси, - стонал в ответ горбун, и сам звук этого имени
сбивал его с ритма всхлипов, и он начинал икать. - Он в Атланте был.
Мисс Амелия только качала головой, и лицо ее становилось темнее и
жестче. Начать с того, что она терпеть не могла никаких путешествий; тех же,
кто ездил в Атланту или за пятьдесят миль от дома аж до самого океана, - те
неугомонные души и вовсе презирала.
- То, что бывал он в Атланте, чести ему никакой не делает.
- Он сидел в исправительном доме, - продолжал горбун, жалкий от такого
томления.
Ну как тут поспоришь с такой завистью? В недоумении своем мисс Амелия и
сама не слишком-то уверенно отвечала:
- Сидел в исправительном доме, Братишка Лаймон? Так путешествием таким
и хвастаться не стоит.
Все эти недели за мисс Амелией следили пристально. А она ходила повсюду
рассеянно, лицо далекое-далекое, точно прихватило ее одним из снадобий.
Почему-то на следующий день по приезде Марвина Мэйси закинула она в чулан
свою робу и стала постоянно носить красное платье, что раньше берегла лишь
для воскресений, похорон и судебных заседаний. Шли недели, и она начала
предпринимать какие-то меры, чтобы прояснить обстановку. Но все ее усилия
было очень трудно понять. Если ей больно было видеть, как Братишка Лаймон
ходит, что приклеенный, за Марвином Мэйси по всему городу, почему ж она раз
и навсегда не расставила все по местам и не сказала горбуну, что коли у него
какие-то с Марвином Мэйси делишки, то пусть катится из ее дома на все четыре
стороны? Это было бы легко и просто, и Братишка Лаймон бы ей покорился или
же остался бы жалким один-одинешенек на всем белом свете. Только мисс
Амелия, казалось, растеряла всю свою волю; ибо впервые в жизни сомневалась,
какой дорожкой ей пойти. И, подобно большинству людей, оказавшихся в таком
неуверенном положении, сделала так, что хуже и не бывает, - пошла по
нескольким дорожкам сразу, и все они вели в разные стороны.
Кабачок открывался каждый вечер как положено, и странное дело - когда в
двери враскачку вваливался Марвин Мэйси с горбуном по пятам, она его вон не
выставляла. Даже наливала ему бесплатно и улыбалась при этом дико и криво. А
в то же время устроила ему на болотах западню - такую ужасную, что, попадись
он в нее, точно бы убился. Она позволяла Братишке Лаймону приглашать его в
воскресенье на обед, а сама подножки ставила, когда он уже по ступенькам
спускался. Пустилась развлекать Братишку Лаймона во все тяжкие - брала его в
утомительные поездки на разные представления в далеких местах, по тридцать
миль зараз на автомобиле покрывала, чтобы только свозить его на летний
учительский сбор или в Форкс-Фоллз, парад посмотреть. Смутное, в общем,
время настало для мисс Амелии. По мнению большинства людей, чудила она чем