"Карсон Маккаллерс. Баллада о горестном кабачке" - читать интересную книгу автора

а ему неведомых: вроде всяких разговоров о старой лесопильне, снесенной еще
до того, как он сюда пришел, случайного слова про Морриса Файнстина или
воспоминаний о событиях, происходивших до него. Помимо врожденного
любопытства, горбуна весьма интересовали грабители и разнообразные
преступления. Ковыляя вокруг стола, он бормотал себе под нос "досрочно
освободили" и "тюрьма". Но сколь бы настойчиво он ни добивался ответа,
ничего не узнал, ибо никто не решался рассказывать о Марвине Мэйси, когда в
кабачке сидела сама мисс Амелия.
- В письме он немного написал, - сказал Генри Мэйси. - И не сказал,
куда поедет.
- Хмф! - хмыкнула мисс Амелия, а лицо ее оставалось жестким и очень
темным. - На мою собственность он и копытом не сунется.
Она оттолкнула от стола стул и приготовилась закрывать кабачок.
Наверное, от известий о Марвине Мэйси у нее в голове мысли заворочались,
поскольку вытащила она ящик с деньгами из кассы и унесла в кухню, где
спрятала в потайное место. Генри Мэйси отправился по темной дороге восвояси.
А Генри Фрод Кримп и Мерли Райан на веранде задержались. Позже Мерли Райан
утверждал, конечно, что в ту ночь он предвидел, как все выйдет. Но городок
на это внимания не обратил - именно такого пустозвонства от Мерли Райана и
ожидали. Мисс Амелия и Братишка Лаймон поговорили еще немного в гостиной
наверху. А когда горбун решил, наконец, что сможет уснуть, она расправила
над его постелью сетку от комаров и подождала, пока он всех молитв не
дочитает. После чего надела свою длинную ночнушку, выкурила две трубки и
только долгое время спустя смогла заснуть сама.


Счастливым временем была та осень. Урожай в округе был отменным, и на
рынке в Форкс-Фоллз цены на табак держались твердые. После долгого жаркого
лета в первых прохладных деньках чувствовалась яркая чистая сладость. Вдоль
пыльных дорог вымахал золотарник, а сахарный тростник вызрел и побагровел.
Каждый день из Чихо приезжал автобус и забирал нескольких детишек помладше в
межрайонную школу - чтоб образование, значит, там получали. В сосняках
мальчишки охотились на лисиц, на бельевых веревках проветривались зимние
ватные одеяла, а сладкую картошку зарывали в соломе в землю, чтобы не побило
морозом грядущей зимой. По вечерам из труб подымались хрупкие струйки дыма,
а луна стояла в осеннем небе круглая и оранжевая. Нет больше такого покоя,
как тишь первых холодных ночей осени. Иногда поздно ночью, если не было
ветра, доносился до городка тоненький дикий свисток поезда, что проходил
через Сосайэти-Сити по пути на далекий, далекий север.
Хлопотное это было время для мисс Амелии Эванс. Работала она от
рассвета до заката. Собрала новый большой змеевик для винокурни и за неделю
выгнала столько виски, что всю округу опоить бы хватило. Ее старенького мула
уже пошатывало от того, что столько сорго перемалывать пришлось, и она сама
ошпаривала банки с притертыми крышками, готовя на зиму консервированные
персики. С нетерпением дожидалась она первых морозов, поскольку выторговала
себе трех огромных хряков и намеревалась пустить их на зажарку и наготовить
требухи и колбас.
За эти недели появилось в мисс Амелии нечто такое, что многие сразу же
отметили. Смеялась она часто - глубоким звонким смехом, а насвистывать стала
нахально, мелодично и заливисто. И все время силу свою испытывала - то