"Карсон Маккаллерс. Баллада о горестном кабачке" - читать интересную книгу автора

собой довольна. Из-за двери конторы донеслось лишь сонное похныкивание, и
все закончилось, не успел мальчонка проснуться и испугаться по-настоящему.
Теперь ребенок висел на плече у отца, крепко спал, ручонки болтались по
отцовской спине, а распухшее личико было очень красным - они уже собирались
уходить домой.
Генри Мэйси по-прежнему не сказал ни слова. Он ел аккуратно, глотал
беззвучно и на треть не так жадно, как Братишка Лаймон, заявивший что
аппетита у него нету, а теперь грузивший себе на тарелку одну добавку за
другой. Время от времени Генри Мэйси поглядывал на мисс Амелию, но снова
сдерживался.
Обычный, в общем, субботний вечер. Пожилая пара, приехавшая из деревни,
помялась минутку в дверях, держа друг друга за руки, и наконец решила зайти.
Они прожили вместе так долго, эти двое из деревни, что походили друг на
друга, как настоящие близнецы. Побуревшие, ссохшиеся - ходячие земляные
орехи, да и только. Ушли они рано, да и почти все остальные посетители к
полуночи разошлись. Только Россер Клайн и Мерли Райан еще играли в шашки, да
Кочерыжка Макфэйл сидел за столиком с бутылкой (дома ему жена пить не
позволяла) и вел сам с собой мирные беседы. Генри Мэйси тоже не уходил, что
и странно - обычно он укладывался спать вскоре после заката. Мисс Амелия
сонно зевала, но Лаймона била трясучка, и закрываться на ночь она не
предлагала.
Наконец, в час ночи Генри Мэйси перевел взгляд в верхний угол и тихо
сказал мисс Амелии:
- Я письмо сегодня получил.
Поразить таким известием мисс Амелию было трудно, поскольку ей
приходила разнообразная деловая корреспонденция и присылали каталоги.
- Я получил письмо от брата, - продолжал Генри Мэйси.
Горбун, гусиным шагом разгуливавший по кабачку, сцепив на затылке руки,
вдруг замер на месте. Перемену в воздухе он быстро чуял. Он оглядел лица
оставшихся и стал ждать, что будет дальше.
Мисс Амелия нахмурилась и сжала правую руку в кулак.
- Ну и на здоровье, - сказала она.
- Его досрочно освободили. Он вышел из тюрьмы.
Лицо мисс Амелии стало очень темным, и она поежилась, хоть ночь стояла
теплая. Кочерыжка Макфэйл и Мерли Райан отодвинули в сторону шашки. В
кабачке стало очень тихо.
- Кто? - спросил Братишка Лаймон. Казалось, его большие бледные уши
стали на голове еще больше и навострились. - Что?
Мисс Амелия шлепнула обеими ладонями по столу.
- Потому что Марвин Мэйси... - Но в горле у нее запершило, и через
минуту она смогла вымолвить только: - По всему раскладу его жизни место ему
- в той тюрьме.
- Что он натворил? - спросил Братишка Лаймон.
Повисло долгое молчание, поскольку никто не знал, как на такое
отвечать.
- Три заправки ограбил, - произнес Кочерыжка Макфэйл. Но слова его
прозвучали неполно - в них слышалось много других неназванных грехов.
Горбуну стало очень беспокойно. Он терпеть не мог, когда его во что-то
не посвящали - даже в самое горькое горе. Имя Марвина Мэйси было ему
незнакомо, но завораживало, как любое упоминание о вещах, известных другим,