"Карсон Маккалерс. Сердце - одинокий охотник ("Библиотека литературы США")" - читать интересную книгу автора

зеленым мелом и подчеркнула красным свои огромные инициалы: М.К. Покончив
с этим, отошла к противоположной стене и написала очень гадкое слово. И
под ним тоже поставила свои инициалы.
Стоя в пустой комнате с мелком в руке, она разглядывала творение своих
рук, чувствуя какую-то неудовлетворенность. Ей хотелось вспомнить фамилию
того, кто написал музыку, которую передавали по радио прошлой зимой. Мик
спросила о нем одну девочку в школе - у нее дома было пианино, и она брала
уроки музыки, - а та спросила учительницу. Оказалось, что это
просто-напросто мальчишка, который давным-давно жил где-то в Европе. Ну и
что ж, что он просто мальчишка, ведь он все равно сочинил все эти
прекрасные вещи для пианино и для скрипки и даже для оркестра. Она могла
припомнить по крайней мере шесть мелодий из тех вещей, которые она
слышала. Они были быстрые и звенящие, как стеклышки, а одна похожа на
запах после весеннего дождя. Но от всех от них ей почему-то становилось
грустно и в то же время как-то очень хорошо.
Она напела себе одну из мелодий и вдруг - в этом жарком, пустом доме -
почувствовала на глазах слезы. Горло сжалось, в нем запершило, и она
больше не могла петь. Тогда она быстро написала имя этого мальчишки на
самом верху: МОТСАРТ.
Ральф тихонько сидел в своей повозочке, крепко вцепившись толстыми
ручонками в края. Черная челка и черные глаза делали его похожим на
китайчонка. Солнце светило ему прямо в глаза, поэтому он и ревел. Братишки
нигде не было видно. Когда Ральф заметил Мик, он опять приготовился
зареветь. Она откатила повозочку в тень от нового дома, вынула из кармана
рубашки синий леденец и сунула его в теплый, мягкий ротик младенца.
- Ешь и знай мою доброту, - сказала ему Мик. Вообще-то, не в коня корм:
Ральф еще слишком мал, чтобы понимать вкус в конфетах. Гладкий камешек
понравился бы ему ничуть не меньше, но дурачок может его проглотить. Он
так же плохо разбирается во вкусе, как и в словах. Когда ему говоришь, что
тебе осточертело его таскать и ты готова утопить его в речке, он принимает
это за ласку. Он вообще мало в чем разбирается. Поэтому и таскать его
такая скучища.
Мик сложила руки корабликом, крепко их сжала и подула в отверстие между
большими пальцами. Щеки ее надулись, и сперва послышалось только шипение
воздуха, прорывавшегося сквозь пальцы. Потом раздался высокий
пронзительный свист, и через несколько секунд из-за угла появился
Братишка.
Она отряхнула опилки с его волос и поправила капор на Ральфе. Этот
капор был самой красивой частью его туалета. Он был кружевной и весь
вышитый. Лента под подбородком - с одной стороны голубая, а с другой
белая, - и на ушах большие розетки. Капор был мал ребенку, и вышивка
натирала лоб, но Мик всегда наряжала в него Ральфа, когда везла его
гулять. У Ральфа не было настоящей коляски, как у большинства детей,
местных или приезжающих на лето. Его приходилось таскать в старой
повозочке, которую ей подарили на рождество три года назад. Но в красивом
капоре он выглядел очень прилично.
На улице было пусто, как всегда поздним утром в воскресенье, да еще в
такую жару. Повозка скрипела и дребезжала, Братишка бежал босиком, а
тротуар так накалился, что у него горели подошвы. Зеленые дубы бросали
темную и прохладную с виду тень, но она не спасала от пекла.