"Кормак Маккарти. Кони, кони..." - читать интересную книгу автора

подошел к священнику, чтобы пожать ему руку. Придерживая руками шляпы, они
стоя ли на ветру, наклонившись вперед под углом в тридцать градусов, словно
комики на эстраде, а ветер хлопал брезентом навеса и гонял по траве складные
стулья, за которыми бегали кладбищенские служители.
Чуть не касаясь носом щеки священника, Эд Элисон проорал ему в самое
ухо, что, слава Богу, погребение уже состоялось, а то еще немного, и
разразится самая настоящая буря.
Отец беззвучно рассмеялся, потом закашлялся, отпил воды и, продолжая
курить, покачал головой.
Один мой приятель рассказывал, что, когда в этой чертовой трубе
перестало дуть, все цыплята попадали - от неожиданности.
Официантка принесла кофе.
Пейте, лапочки, сказала она. Сейчас будет все остальное.
Она уехала в Сан-Антонио.
Не говори про нее "она".
Ну, мама...
Знаю.
Они сидели и пили кофе.
Что собираешься делать?
В каком смысле?
Ну, вообще.
Ей виднее.
Сын посмотрел на отца в упор.
Зря ты куришь.
Отец поджал губы, побарабанил пальцами по столу, взглянул на сына.
Когда я попрошу твоего совета, что мне делать, тогда ты поймешь, что
стал взрослым.
Ясно.
Деньги нужны?
Нет.
Отец пристально посмотрел на сына.
У тебя все будет в порядке.
Официантка принесла и поставила перед ними толстые фаянсовые тарелки -
бифштексы с подливкой, картошка и фасоль.
Отец заткнул салфетку за воротник рубашки.
Я не за себя беспокоюсь. Это хоть я могу тебе сказать?
Отец покосился на сына и, взяв нож и вилку, стал резать бифштекс.
Можешь, кивнул он.
Официантка принесла корзиночку с булочками, поставила на стол и
удалилась. Они принялись за еду. Но отец ел вяло. Вскоре он оттолкнул
тарелку, вытащил из пачки еще одну сигарету, постучал ею по зажигалке,
закурил.
Говори что вздумается. Господи, можешь даже пилить меня, что я много
курю.
Сын промолчал.
Ты же знаешь. Я не этого хотел.
Конечно, знаю.
Ты хорошо смотрел за Роско?
На нем еще не ездили.
Давай попробуем в субботу?