"Роберт Маккаммон. Голос ночной птицы " - читать интересную книгу автора

сопровождении Мэтью вошел в общий зал. Дым очага стал еще более густым и
едким, если это только было возможно. В зале горело несколько свечей, и Мод
вместе с девушкой возились у котла, булькающего на крюке над красными
углями. Шоукомб стоял на ногах, держа в руке деревянную кружку с ромом, и
показывал вошедшим на стол. Судя по качанию тела, жидкость свое действие
оказывала. Трактирщик заморгал и издал низкий присвист, к концу ставший
существенно громче.
- В Бога и короля мать, это у вас золото? - Вудворд не успел отпрянуть,
и грязная лапа Шоукомба, высунувшись вперед, пощупала поблескивающий
камзол. - Вот это матерьяльчик, блин! Мод, ты глянь! Он золото носит на
себе, ты видала такое?
Старуха, чье лицо под длинными седыми волосами в отблесках огня
напоминало потрескавшуюся глину, глянула через плечо и издала звук, который
можно было счесть и изуродованной речью, и просто сопением. Потом снова
вернулась к своей работе - помешивать в котле и издавать звуки, которые
звучали то как приказы девушке, то как неодобрение ей же.
- Ну, блин, как птички! - сказал Шоукомб, ухмыляясь во весь рот. Мэтью
сравнил бы этот рот со свежим порезом от стекла. - Золотая птица и черная
птица, во зрелище! - Он шумно отодвинул стул от ближайшего стола. - Давайте
садитесь, пусть крылышки да перышки отдохнут!
Вудворд, достоинство которого было оскорблено подобным поведением, сам
отодвинул для себя стул и опустился на него со всем изяществом, которое мог
собрать. Мэтью остался стоять и, глядя прямо в глаза Шоукомбу, произнес:
- Ночной горшок.
- А?
Кривая ухмылка так и застыла на физиономии Шоукомба.
- Ночной горшок, - твердо повторил молодой человек. - В нашу комнату не
поставили ночной горшок.
- Ночной. - Шоукомб глотнул как следует из кружки, и струйка рома
потекла по подбородку. Ухмылка исчезла. Зрачки превратились в черные
булавочные головки. - Горшок. Ночной, значит, мать его, горшок, на фиг. А на
хрена, по-вашему, лес тут? Если кто ж-желает посрать или поссать, идет прямо
в лес, на фиг. И ж-жопу листьями вытирает. А теперь садитесь, а то ужин щас
будет.
Мэтью остался стоять, только сердце у него забилось сильнее. Ощущалось
повисшее между ним и хозяином напряжение, едкое, как сосновый дым. Жилы у
Шоукомба на шее надулись, налились кровью. На лице читался откровенный и
грубый вызов. Он подзадоривал Мэтью нанести удар, и как только удар будет
нанесен, ответ, втрое более сильный, не задержится. Минута тянулась. Шоукомб
ждал, каков будет следующий ход Мэтью.
- Ну-ну, - спокойно произнес Вудворд и потянул Мэтью за рукав. -
Садись.
- Я считаю, что мы вполне заслуживаем горшка, - настаивал Мэтью, не
уступая в игре в гляделки. - Или уж хотя бы ведра.
- Молодой хозяин! - Голос Шоукомба сочился деланной симпатией. -
Следовало бы вам понять, где вы находитесь. Тут никак не королевский дворец,
да и страна тут не цивилизованная. Может, у вас там, в Чарльз-Тауне,
присаживаются на всякие горшки, а у нас тут по-простому, за сараем. Уж как
есть, так есть. И вообще, разве вы хотите, чтобы потом девушка за вами
горшки мыла? - Он поднял брови. - Это ж не по-джентльменски!