"Энн Маккефри. Барабаны Перна ("Всадники Перна" #6)" - читать интересную книгу автора

прижимая к себе миску с обрезками мяса. Значит, он поспел вовремя! Пьемур
сунул ноги в башмаки и, не теряя времени на возню со шнурками, припустил
через двор, краем глаза заметив, что на ступеньках главного корпуса
появилась Менолли. Подлетевшие Крепыш, Лентяй и Кривляка закружились у него
над головой, подгоняя его требовательными криками. Пьемур поднял голову,
ища взглядом Красотку. Менолли как-то сказала ему, что королева, входя в
брачную пору, становится еще ярче, еще золотистее, чем обычно. Ящерица как
раз кружилась, опускаясь Менолли на плечо, но цвет у нее был такой же, как
всегда.
- Камо кормит милашек? - дурачок сиял улыбкой, встречая подходящих
арфистов. - Камо кормит милашек! - привычно откликнулись Менолли с Пьемуром
и, с усмешкой переглянувшись, потянулись за кусочками мяса.
Крепыш с Кривлякой заняли свои излюбленные места на плечах у Пьемура,
а Лентяй с неожиданной силой вцепился в левую руку. Когда файры занялись
едой, Пьемур покосился на Менолли - интересно, слышала ли она сообщение,
пришедшее по барабанной связи? Сегодня утром вид у девушки был совсем не
заспанный и в то же время какой-то отрешенный. Кто знает - возможно, она
просто-напросто обдумывает новую песню, но сочинение музыки - отнюдь не
единственная ее обязанность в Цехе арфистов. Пока они кормили файров, Цех
начал постепенно просыпаться: кухонная прислуга, подгоняемая Сильвиной и
Альбуной, принялась за приготовление завтрака, из спален старших и младших
школяров послышались шум и крики, ставни в комнатах подмастерьев открылись,
впуская внутрь свежий утренний воздух. Как только файры, насытившись,
взлетели, чтобы поразмять крылья, Пьемур, Менолли и Камо отправились каждый
по своим делам: Камо, получив от Менолли обычный толчок в спину, покорно
потрусил на кухню, а она сама вместе с Пьемуром поднялась по главной
лестнице в столовую.
Первым уроком у Пьемура был хор - в эту пору школяры, как всегда,
репетировали выступление для Весеннего праздника у лорда Гроха. В этот
Оборот сотрудничество мастера Домиса с Менолли принесло прекрасные плоды:
он сочинил на редкость мелодичную балладу о Лессе и ее золотой королеве
Рамоте.
Пьемуру предстояло петь партию Лессы, и на этот раз он не возражал
против исполнения женской роли. Вот и нынче утром он с нетерпением ожидал
момента, когда хор закончит вступление перед его первым соло. Наконец
долгожданный миг настал, он открыл рот... и, к собственному изумлению, не
смог издать ни звука.
- Не спи, Пьемур, - недовольно произнес мастер Домис, постукивая
палочкой по пюпитру. - Повторим с такта, предшествующего соло, - обратился
он к хору, - если, конечно, наш солист готов. Обычно Пьемур пропускал
колкости Домиса мимо ушей, но сегодня, захваченный врасплох, он покраснел
от неожиданности. Мальчик вдохнул, стиснув зубы, тихонько промычал вместе с
хором последние такты вступления. Горло, вроде, не болит - непохоже, чтобы
у него начиналась простуда.
Хор снова подвел его к началу арии, и Пьемур открыл рот. Раздался
звук, который метался из одной октавы в другую и совершенно не
соответствовал тому, что было написано в клавире.
В зале повисла ошеломленная тишина. Мастер Домис хмуро уставился на
Пьемура, который весь похолодел от тягостных предчувствий.
- Пьемур!