"Энн Маккефри. История Нерилки (Цикл Перн. Книга 3-я)." - читать интересную книгу автора

разделяли дерзких планов своей сестрицы. Хотя она могла и сама
присмотреть за детьми, я вызвала няню из Детской и еще одну служанку.
Я не собиралась выслушивать потом упреки отца; наш холд должен с
честью принимать любого гостя. Но все это было мне не по душе.
Затем я спустилась в кухню, чтобы распорядиться насчет обеда. Фелим
нуждался только в самых общих указаниях, дальше он все делал сам.
Кухня была центром, откуда распространялись все слухи и сплетни. К
счастью, никто из работников не понимал языка барабанов, но у них
хватало соображения заметить, что сообщения поступают непрерывно. Я
подумала, как легко догадаться о смысле посланий. Если вести
радостные, барабаны гудели торжествующе, звонко, их туго натянутая
кожа пела от удовольствия. Кто же мог упрекнуть меня в том, если
сегодня мне казалось, что барабаны плачут?
К вечеру руки барабанщиков ослабли, и в передачах начали
проскальзывать ошибки. Собрав все силы, я слушала, как они раз за
разом повторяют послания из Керуна и Телгара - вопль о помощи,
отчаянный призыв отправить целителей на замену тем, кто уже умер,
пытаясь справится с болезнью. Я заткнула уши, иначе я не могла уснуть.
Но эхо ужасных дневных вестей всю ночь отдавались в моих барабанных
перепонках.

Глава 4

Год 1543, четырнадцатый день третьего месяца

Одна из затычек выскочила, и в это утро мне был ясно слышен грохот
барабанов, сообщивших о смерти моей матери и сестер. Я оделась и пошла
утешить младших. Лилла, Ния и Мара рыдали, лицо Габина покраснело от
усилий сдержать слезы. Он прижался ко мне, голова братишки уткнулась в
мое плечо, и я сама заплакала. Я горевала о своих сестрах и о себе
самой, не пожелавшей им счастливого пути.
Здесь и нашли нас старшие братья - все, кроме Кампена; и этим утром
мы позволили себе роскошь предаться горю. Хотела бы я знать, многие ли
из нас молились про себя о смерти Толокампа - ведь он обрек на гибель
нашу мать и сестер.
Когда меня вызвал посланец Десдры, я почти с облегчением покинула
залитую слезами комнату. Мы направились в кладовые. Когда мы проходили
по главному коридору - не помню, почему я повела его этим путем,
вместо того, чтобы сразу спуститься вниз - я услышала громкий голос
отца. За поворотом мелькнуло платье Анеллы; на миг она обернулась, и я
заметила ликующую ухмылку на ее лице. Меня передернуло от горечи и
отвращения.
Посыльный, лекарский ученик, тяжело топал за мной, пока мы
спускались по спиральной лестнице на нижний уровень. Когда я начала
набивать мешок за мешком сушеными травами и корнями, что значились в
присланном Десдрой списке, он отчаянно запротестовал, жалуясь, что не
сможет дотащить такую гору в мастерскую. Похоже, он был прав, и я
крикнула Сима; мой голос, наполнивший гулкие сводчатые переходы, почти
не дрожал.
Сим моментально возник на пороге с выкаченными от страха глазами,