"Александр Мазуркин. Житие Иса (Апокриф) " - читать интересную книгу автора

вздрогнул - за спиной загрохотали засовы могучей двери.


2

На террасе, невысоко приподнятой над уровнем сада и замощенной
обожженными глиняными плитками, расстелили кошму. Сюда выходили две двери и
четыре окна. В доме было темно и тихо. Возникла, поставила чаши на кошму и
вновь исчезла внизу, в винограднике, сестра хозяина - Мер, это она встречала
Иса у входа. Ис отказался от ее услуг - сам погрузил ноги в воду маленького
арыка, начинающегося у колодца посередине двора.
Сидели вдвоем. Гость и хозяин. Пламя треножника, словно поддерживая
остродонный сосуд руками, высвечивало из темноты их лица: узкое, с
темно-русой бородкой и темно-русыми волосами, чуть вьющимися у плеч, -
гостя; с черной густой бородой на широком лице - хозяина.
Ртеп подождал, пока Ис справится с бараньей похлебкой с накрошенной
туда пшеничной лепешкой. И когда гость взял пиалу с горячим и терпким
настоем, похожим на чай, а другой рукой отщипнул ягоду от кисти
превосходного изюма без косточек, спросил о здоровье. Здешний обычай не
позволял сразу переходить к делу.
- Здоровье что, - отхлебнул из пиалы Ис. - Из Рета пришлось уйти.
Хорошо хоть каменьями не побили.
- Жрецы?
- Нет. Хотя рука - их.
- За проповедь?
- Брось, я не проповедник. Но когда спрашивают - я отвечаю.
- Не мне тебе советовать, Учитель, - опустил кудлатую голову Ртеп, - но
надо ли метать бисер перед свиньями? И надо ли было излечивать хромого
фискала? Я знаю, за что ему перебили лапу!
- Ты не прав. Если спрашивают и ты знаешь истину, нельзя оставить ее в
себе. Правда - одна.
- Как сказать - у раба и наместника она разная.
- Не она, Ртеп, - взгляд на нее. Я просто говорю, что все люди - люди.
Что пища одинаково нужна нищему и владыке. И одежда, защищающая от зноя и
холода, равно нужна всем. Все просто.
- Ты всегда прав, Учитель. Но от слов твоих колеблется благополучие
храма. Жрецы тебе этого не простят. Оттого и подстрекают они толпу.
- Я не умею лгать, Ртеп. У нас...
- Прости, но я - то живу на земле. И грязь ее - на руках моих. Если в
силах отмыть эту грязь - отмой, но мало здесь человеческой силы.
- Ты искушаешь не хуже дьявола!
- Учитель, не поминай его к ночи... Ты всегда говорил, что ты -
человек... - начал было Ртеп.
- Да, но из очень далекой земли. И никакой я не пророк. А все
остальное - случайное сходство с другим человеком из Рета, бежавшим в Черную
Землю много лет назад До меня дошли отголоски его проповедей - я думаю
иначе. Я не верю в воздание где-то там, - тут гость поднял руку к небу, - я
такой же земной человек, как и ты. Даже более земной: для меня нет ни Бога,
ни черта.
- Так смеет говорить лишь сам Бог, - полуспросил, полуутвердил вдруг