"Александр Мазуркин. Житие Иса (Апокриф) " - читать интересную книгу автора

вожделенного города. За ними, замыкая горизонт, остро синели неровные зубцы
гор.
Он шел, налегая на отполированную заскорузлыми руками до блеска
суковатую палку, служившую ему посохом. Постукивал по камням объявившейся
вдруг пустынной дороги расколотыми дощечками, сцементированными потом и
зноем, служившими ему сандалиями. Удерживали эту обувь на длинных жилистых
ногах пропитавшиеся потом кожаные тесемки.
Стали попадаться молодые шелковичные деревца. Справа вспухла на камнях
звонкая волна молодого потока. Путник сошел с дороги и теперь шагал, отводя
от лица ветки, обрывая ягоды с молодых шелковиц. Из зеленых и красных,
жестких и кислых ягоды успели превратиться в черные и сладкие,
расплывающиеся в руках.
Потом он сошел к воде, опустил в нее ноги, и веселый вал ударил по
каменным пяткам. Сандалии путник аккуратно поставил рядом. Он вымыл руки,
лицо и плечи, долго полоскал пропотевшие подмышки. Но и после омовения лицо
его осталось таким же темным, как плечи и руки. Только голубые глаза
светились прохладно на этом прокаленном солнцем лице.
Из-за ноздреватых от времени стен, сложенных из сырцового кирпича,
позвякивая колокольцами, выходила череда равнодушных ко всему на свете
верблюдов. Шли они, неторопливо покачиваясь, словно моряки после долгого
плавания. Все - одногорбые. Истинные дети пустыни. У каждого в ноздре
кольцо. И каждый за это кольцо короткой шерстяной веревкой, сплетенной как
косичка, привязан к хвосту идущего впереди. По бокам свешивались большие
полосатые тюки. Свалявшаяся шерсть казалась Приклеенной к этим большим
неторопливым животным. А под сбруей, скрепленной медными застежками,
виднелась вытертая до черноты кожа.
Путник пропустил караван и вошел в город. Никто не спросил его о цели
пути - изнемогавшей от зноя страже было не до него. Ис хотел есть, жажды он
не испытывал, напившись из арыка.
"Куда идти?"
"К Ртепу", - в последний раз покосившись на тень, подумал путник.
Солнце зашло. Сразу стемнело. Но тут же в густых ветвях над белеющими
глинобитными заборами, укрывающими в своей глубине дома с плоскими крышами,
как маленькие крепости, блеснула луна. Ис быстро сориентироваться в городе -
Ргеп в свое время растолковал, как его искать, предвидя, что это ему
понадобится.
В глинобитной стене темнела дверь, сработанная из тяжелых досок и
окованная черным металлом. Ветви шелковиц, растущих во дворе, протянули свои
нависающие лапы на улицу поверх этой крепостной ограды и делали ее едва
различимой. Только подойдя вплотную, Ис смог разглядеть это сооружение. Он
трижды прогрохотал посохом по металлу. Очень скоро чей-то глаз скользнул по
нему сквозь открывшееся вверху двери квадратное отверстие.
Дверь открылась без скрипа. Несмотря на темноту, гостя узнали.
- Мир вам, - сказал Ис, разглядев в темноте коренастую фигуру Ртепа и
рядом с ним закутанную в длинное одеяние женщину.
- Рад видеть тебя живым, Учитель. - Хозяин дома приложил руку к груди,
склонился и отступил, пропуская гостя во двор. Неслышно, согнувшись, исчезла
женщина, блеснув из-под платка, прикрывавшего лицо, огромными темными
глазами, полными любопытства, - во дворе горел под треножником огонь, и
пламя отразилось в глазах этой женщины, когда она повернула голову. Ис