"Рамон Майрата. Звездочет " - читать интересную книгу автора

все потертости которого обидно высвечиваются солнцем. Одна из женщин
фотографирует его "лейкой" и бессовестно смеется над его замешательством.
Другая, с волосами персикового цвета, молчаливая и таинственная, погружена в
чтение книги, на обложке которой он разбирает, не понимая, заглавие: Joyce,
"Finnegan's Wake". Ему досадно, что он не знает никакого иностранного языка,
потому что эта сеньора кажется ему совершенно другой, чем все остальные. Она
просит "порто-флип", напиток, о котором Звездочет никогда прежде не слышал.
Это не первая заказанная ею рюмка: на столике уже стоят три пустые. Когда ей
приносят этот загадочный "порто-флип", она отрывает взгляд от книги и,
приближая губы к краю рюмки, которую покачивает в пальцах, смотрит на
Звездочета с любопытством своими желто-палевыми глазами, увеличенными
длинными, очень подвижными, почти хищными ресницами.
В номерах наверху дирижер бегает из угла в угол своей комнаты большими
скачками, с прытью, странной в его полном теле. Фридрих в глубокой
задумчивости стоит перед окном, наблюдая оттуда за Звездочетом на террасе -
черным кусочком угля.
- Как тебе этот парень? - спрашивает отец. У него такое ощущение, что
этот мальчик может вывести его сына из меланхолии.
- Его невозможно рассмотреть как следует. Он утонул в своем фраке.
Похож на цыгана, выглядывающего из пещеры.
- Он хороший мальчик. Может, вы станете друзьями. Тебе нужен товарищ
твоего возраста.
- Ты поэтому позвал его или все-таки потому, что он хороший музыкант?
- Скоро ты услышишь. У него дар.
- Тогда почему ты так нервничаешь?
- Сын мой, меня беспокоят оркестранты. Все мы оказались в этом городе,
убегая от отчаяния и смерти, и были убеждены, что это лишь порт, из которого
мы отплывем в Бразилию. Но идут месяцы, а мы сидим в этом городе и видим то
же, от чего бежали. Наши музыканты бродят здесь по улицам, как по лабиринту
голода и отчаяния, и натыкаются на море, как на стену. Здешние победители
совершенно такие же, как и наши палачи. Нет ни одного свободного человека на
этих улицах. Чуть приближается жандарм - уже страшно. Но и дома ненадежно. У
людей есть одни обязанности - и никаких прав. Только и слышно что причитания
старух. Вот что нашли здесь наши музыканты. Но они и в этом не отдают себе
отчета, потому что не знают языка и все им кажется странным. Единственное,
чего они хотят, - поскорее уехать отсюда, но в этом последнем городе Европы
нацисты вцепились нам в фалды и не дают сесть на корабль - что было бы нам
спасением. Каждый день мы должны играть в этом приморском отеле и стараться
угодить публике, которой нет дела до нашей драмы, так же как и нам нет дела
до драмы этого народа...
- Ты думаешь, они не поймут его музыку? Ты это хочешь сказать?
- Такие люди, как Звездочет, их пугают. Многие из наших маэстро уже на
грани безумия. Они знать ничего не хотят, и я не могу их осуждать. Поэтому
хочу, чтоб они вначале его услышали и только потом увидели. К счастью, они
таковы, каковы есть. Музыканты из лучших оркестров Германии. Музыка -
единственный язык, который они никогда не разучатся воспринимать. Может
быть, музыка скажет им, что боль этих людей, которые для них - лишь опасные
тени, совершенно такая же, что и наша собственная.
- Но как ты сделаешь его невидимым?
- Это мое дело. В конце концов, музыка невидима. Спущусь, чтоб