"Рамон Майрата. Звездочет " - читать интересную книгу автора

- Замечательно, - откликается он, узнав о предложении Абрахама
Хильды, - желаю удачи.
- Спасибо. Но мне нужна гитара.
- У меня только моя.
- Я бы сразу ее вернул, сеньор Ромеро Сальвадор, - заверяет
Звездочет. - С первой же получки я заплачу взнос за новую.
- Проблема в том, что с ней ты унесешь мое эхо.
- Как это?
- Я всегда был странным гитаристом. Скорее всего я принесу тебе
неудачу.
- Да если б играть как вы!
- Возможно, ты ошибаешься.
- Почему вы так говорите, сеньор Ромеро Сальвадор?
- Эхо услышишь, когда звук уже исчез.
- Но я хочу играть как вы.
- Нет, друг. Ты должен будешь любить, страдать и мечтать на собственный
манер, чтоб извлечь из гитары настоящие звуки.
- И какое тогда будет эхо?
- Не понимаешь? Эхо будет настоящим.
- Не очень-то понимаю, маэстро.
- Не волнуйся. Я дам тебе мою гитару. Мои пальцы закостенели от
ревматизма, и я уже не могу играть. Мне подарил ее дон Мануэль де Фалья.
- Его эхо тоже в ней есть?
- Нет. У него нет эха. Он великий музыкант. Самый великий, какой есть в
Испании. И великие музыканты добиваются того, что звуки продолжают
оставаться чистыми, без эха - и раз, и другой, всегда.


3

В вестибюле отеля "Атлантика" огромная стеклянная дверь преграждает
выход на террасу; за ней простор моря. Дыхание швейцара слегка отдает
"Вальдепеньясом", его простертая левая рука твердо упирается растопыренными
пальцами в грудь Звездочета, обозначая непроходимую границу.
- Подожди тут, шпана, - говорит он ему.
Голова какой-то девочки, расчесанная солнцем, возникает по ту сторону
двери и смотрит на него неподвижными печальными глазами.
- Этот юный кабальеро, - говорит швейцар, подчеркивая слова, -
спрашивает твоего отца. Можешь позвать его, Фридрих? Говорит, что его зовут
Звездочет.
Сомневаясь, оборачивается и переспрашивает:
- Звездочет, говоришь?
- Ну, на самом деле меня зовут Рафаэль Оливарес.
- Ты не сын ли Великого Оливареса?
- Сын.
- Тогда вот тебе мои пять.
- Вы его знаете?
- Когда он выступал здесь, в отеле, то никогда не забывал приберечь
порцию своей магии для бедного швейцара. Однажды он посвятил мне специальный
фокус: сделал так, что ключи от номеров сами собой согнулись. А посмотри,