"Кейси Майклз. Опасные связи (Роковое наследство) " - читать интересную книгу автора

барвинка, способные соперничать разве что с
удивительной синевой глаз Мелани.
Мелани. Как всегда, вне зависимости от того, о
чем он думал, в итоге мысли его возвращались к ней.
Они поженятся этой же весной, твердо решил он, как
только проснется природа. Всю жизнь он проведет с ней,
чтобы любить ее, чтобы холить и лелеять ее, чтобы
никогда больше не покидать ее.
Метель внезапно сменилась ледяным обжигающим
ливнем. Люсьен уже миновал ряды живой изгороди и
направил коня вверх по знакомому кочковатому лугу.
Влажный торф заглушал стук копыт: Люсьен решил
сократить путь, проехав узкой лощиной, проходившей за
семейным кладбищем и служившей кратчайшей дорогой к
дому. Его плащ промок насквозь, а он напряженно
всматривался сквозь темноту в ту точку на горизонте,
где, как он знал, находился его дом.
Рана разболелась не на шутку, хотя он старался не
обращать на нее внимания: за последнее время он так
свыкся с ней, что она стала как бы частью его самого,
и временами он даже забывал о ней.
Но вот наконец во тьме призрачно забелели
оштукатуренные стены Тремэйн-Корта и даже стали видны
дымовые трубы на крыше, мансарды и маленькие изящные
башенки. Хотя силы его были на исходе, Люсьен пустил
коня рысью. Его глаза неотрывно смотрели вперед, слезы
смешались с дождем, а мысли о том, как будет счастлива
его мать, давали ему силы двигаться... скакать...
приближаться с каждым шагом к дому.

Его вывел из болезненного полузабытья свет,
струившийся из высоких узких окон, прорубленных в
толстых стенах Тремэйн-Корта. Окна были обращены на
посыпанную гравием аллею. Во тьме угадывались статуи,
подобные немым стражам по обе стороны отделанного
дубовыми панелями парадного входа.
Люсьен кое-как сполз с седла, колени его
подломились, когда ноги коснулись скользкой земли. Он
бросил коня на произвол судьбы, зная, что это
изможденное животное и не подумает убежать. Затем
приподнял замызганную шляпу, сам смеясь
бессмысленности этого жеста, и провел рукой по
спутанным волосам, надеясь придать себе приличный вид.
Еще раз взглянув на дом, где прошло его детство,
и уверив себя, что он ни на йоту не изменился, Люсьен
поднялся по ступеням и поднял тяжелый бронзовый
молоток, вслушиваясь, как стук эхом разносится по
дому. Он стоял, высокий и стройный, несмотря на то,
что все его тело болело и ныло и он каждую минуту мог
упасть без сил прямо перед этими строгими дубовыми