"Ролло Мэй. Экзистенциальная психология " - читать интересную книгу автора

существующей в этом вопросе дихотомии. Но с другой стороны, я бы хотел из
соображений практической целесообразности занять позицию против появляющихся
антирациональных тенденций в экзистенциальном подходе. Хотя я верю, что
терапевтами рождаются, а не становятся, каждому честному человеку должно
быть присуще знание того факта, как многому еще можно научиться!

5

Другой вопрос, постоянно сбивающий с толку многих из нас, психологов,
имплицитно уже упомянут выше, а теперь займемся им непосредственно. На каких
предположениях основывается наша наука и практика? Я говорю не о "научном
методе"; уже очень много времени было уделено, и это правильно, проблемам
методологии. Но каждый метод основывается на определенных предположениях, -
предположениях о природе человека, природе его переживаний и так далее. Эти
предположения частично обусловлены нашей культурой и тем особым местом в
истории, которое мы занимаем. Насколько я понимаю, эта критическая область
почти всегда скрыта в психологии: мы стремимся принять некритично и
имплицитно, что наш частный метод верен во все времена. Заявление о том, что
наука построена на самокорректирующихся измерениях - что частично правда, -
не может быть основанием тому, чтобы смотреть сквозь пальцы на тот факт, что
наша частная наука культурно и исторически обусловлена и посредством этого
ограничена даже в своих самокорректирующихся изменениях.

С этой точки зрения экзистенциальный подход настаивает на том, что, в
связи с тем, что любая психология, любое понимание человека базируется на
определенных предположениях, психолог должен непрерывно анализировать и
прояснять свои собственные предположения. Некоторые предположения всегда
ограничивают и сужают то, что человек видит в проблеме, эксперименте,
терапевтической ситуации; этого аспекта человеческой "ограниченности"
избежать нельзя. Натуралист понимает в человеке то, что подходит для его
натуралистических спектаклей; позитивист видит те аспекты переживаний,
которые подходят под логические формы его предположения; и хорошо известно,
что разные терапевты - представители различных школ увидят в одном и том же
сне конкретного пациента ту динамику, которая удовлетворяет теории их
различных школ. Притча о слепых людях и слоне соответствует описаниям
активности людей просвещенного двадцатого века, так же как и более
"невежественных" времен. Бертран Рассел хорошо описал ту же проблему, но по
отношению к физическим наукам: "Физика математична не потому, что нам
известно так много о физическом мире, а потому, что мы знаем так мало; это
только ее математическое имущество, которое может быть нам доступно".

Никто, ни физик, ни психолог, ни кто-либо другой, не сможет выпрыгнуть
из своей исторически обусловленной оболочки. Но единственный способ,
благодаря которому мы сможем оградить предположения, лежащие в основе любого
частного метода, от чрезмерного эффекта предубеждения, - это осознавать, что
они из себя представляют и не делать их абсолютом и догмой. Таким образом, у
нас есть, наконец, шанс воздержаться от навязывания подчиненным или
пациентам нашего прокрустова ложа.

В маленькой книге Людвига Бинсвангера, основанной на его беседах и