"С.В.Максимов. Крылатые слова" - читать интересную книгу автора

леса, куда П. И. Мельников сумел так мастерски врубиться для иных целей. В
этих первобытных дремучих дебрях, которые также начинают изживать свой
достопамятный век, хотя после П. И. Мельникова и не осталось щепы, зато
процветает еще "щепеное" промысловое дело.
В самом деле, эти боры и раменья или совсем исчезли, или очень
поредели: много в них и обширных полян, и широких просек, и еще того больше
ветровалов и буреломов. Здесь производится издавна опустошительная порубка
деревьев на продажу, которой подслужилась столь известная в истории
староверья река Керженец. В лесах этого Семеновского уезда Нижегородской
губернии издавна завелся и укрепился промысел искусственной обработки дерева
в форме деревянной посуды, говоря общепринятым книжным термином, или,
попросту, заготовляется на всю Русь и Азию "горянщина", или щепеной товар:
крупная и мелкая домашняя деревянная посуда и утварь. Сильный ходовой
товар - лопаты, лодки-долбушки (они же душегубки), дуги, оглобли, гробовые
колоды, излюбленные народом, но запрещенные законом. Для разносных и сидячих
торговцев с легким или съестным товаром и для хозяйства - лотки, совки,
обручи, клепки для сбора и вязки обручной посуды - это горянщина; и мелочь:
ложки, чашки, жбаны для пива и квасу на столы, корыта, ведра, ковши - квас
пить, блюда, миски, уполовники и друг. - это щепеной товар. От этой мелочи и
мастера точильного посудного дела называются "ложкарями". Они мастерят и ту
ложку "межеумок", которою вся православная Русь выламывает из горшков крутую
кашу и хлебает щи, не обжигая губ, и "бутызку", какую носили бурлаки за
ленточкой шляпы на лбу вместо кокарды. Здесь же точат и те круглые расписные
чашки *, в которых бухарский эмир и хивинский хан подают почетным гостям
лакомый плов, облитый бараньим салом или свежим ароматным гранатным соком, и
в которые бывшая французская императрица Евгения бросала визитные карточки
знаменитых посетителей ее роскошных салонов.
Для такого почетного и непочетного назначения ходит с топором
семеновский мужик по раменьям, то есть по сырым низинам, богатым перегноем.
На них любит расти быстрее других лесных деревьев почитаемое всюду
проклятым, но здесь почетное дерево - осина. Оно и вкраплено одиночными
насаждениями среди других древесных пород, и силится устроиться рощами,
имеющими непривлекательный вид по той всклокоченной, растрепанной форме
деревьев, которая всем осинам присуща, и по тому в самом деле отчаянному и
своеобразному характеру, что осиновая роща, при сероватой листве, бледна
тенями. Ее сухие и плотные листья не издают приятного для слуха шелеста, а
барабанят один о другой, производя немелодический шорох. Это-то неопрятное и
некрасивое, сорное и докучливое по своей плодовитости дерево, которое растет
даже из кучи ветровалов, из корневых побегов и отпрысков, трясет листьями
при легком движении воздуха, горит сильным и ярким пламенем, но мало
греет, - это непохожее на другие странное дерево кормит все население
семеновского Заволжья. Полезно оно в силу той своей природной добродетели,
что желтовато-белая древесина его легко режется ножом, точно воск, не
трескается и не коробится, опять-таки к общему удивлению и в отличие от всех
других деревьев.
Ходит семеновский мужик по раменьям и ищет самого крупного узорочного
осинового пня, надрубая топором каждое дерево у самого корня. Не найдя
любимого, он засекает новое и оставляет эти попорченные на убой лютому
ветру. То дерево, которое приглянется, мужик валит, а затем отрубает сучья и
вершину. Осина легко раскалывается топором вдоль ствола крупными плахами.