"С.В.Максимов. Крылатые слова" - читать интересную книгу автора

Не селились люди как прямее, а строились как ладнее. В старинных городах,
когда, вопреки новым узаконениям, дома ставились даже в таком порядке, как
вздумалось и как пришлось по зависимости от соседей, - к тупикам этим
оказалась как бы намеренная и упрямая наклонность. Много возни и хлопот они
причинили тем, кто пускался переделывать и перестраивать этот неудобный
порядок. Не избегнул тупиков даже и такой втиснутый в струну аккуратный
немец, как регулированный три раза Петербург в своих глухих переулках.
Такими еще очень недавно славились его окраины и в особенности первоначально
заселенный пункт, какова Петербургская сторона. Доводились и здесь, на
ровных болотистых, поемных водою, низинах "вставать в тупик, что некуда
вступить" в прямом смысле.


БАКЛУШИ БЬЮТ

Баклуши бить - промысел легкий, особого искусства не требует, но зато и
не кормит, если принимать его в том общем смысле, как понимают все, и
особенно здесь, в Петербурге, где на всякие пустяки мастеров не перечтешь, а
по театрам, островам и по Летнему саду их - невыгребная яма. Собственно
незачем и ходить далеко, но за объяснением коренного слова надобно
потрудиться хотя бы в такую меру, чтобы подняться с места, пересесть в
Москве в другой вагон и, оставив привычки милого Петербурга, снизойти
вниманием до Нижнего Новгорода. Нижним непременно и обязательно следует по
пути полюбоваться: стоит он того! Перехвастал он и острова и Поклонную гору,
что под Первым Парголовым. Красота его видов - неописанная. Есть у него
соперник в городе Киеве, да еще обе эти силы не меряли и не вешали, а потому
сказать трудно, кто из них внешним видом привлекательнее и красивее.
Если посмотреть на Волгу и ее берега со стороны города, хотя бы с так
называемого и столь знаменитого "откоса", то простор, разнообразие и широкое
раздолье в состоянии ошеломить и ослепить глаза, обессилевшие в тесных и
душных высочайших коридорах столичных улиц и проспектов. Там, на Волге, на
этом месте все есть, к чему бессильно стремятся всяческие и все вместе
взятые театральные декорации, размалевывая прихотливые изгибы реки, зелень
островов и бледноватую синеву леса, обыкновенно завершающие задние планы
картины. Все это здесь могущественно и величественно, как те две реки,
которые вздумали именно в этом месте начать обоюдную борьбу своими водами *.
На них - перевозный паром, на котором установлено до двадцати телег с
лошадьми, и работают пароходы. И они, и этот уродливый и большой дощаник
кажется ореховой скорлупой. До того высока гора и до того мелко, как
игрушечные изделия на вербах, вырисовываются на противоположном низменном
берегу церкви села Борок. Теперь уже оно не оправдывает своего лесного
названия: леса очень далеко ушли вглубь синеющего горизонта. Но зато какие
это леса, те, которых не видно (но они еще уцелели там, дальше, за пределом,
положенным силе человеческого взора), леса "чернораменные", керженские,
ветлужские! Их редкий из читающих людей не знает. Ими вдохновился покойный
знаток Руси П. И. Мельников (Андрей Печерский) в такую меру и силу, что
написанная им бытовая поэма сделала те леса общественным народным
достоянием, в виде и смысле крупного художественного вклада в отечественную
литературу.
Следом за ним на короткое время и мы заглянем сюда в эти интересные