"С.В.Максимов. Крылатые слова" - читать интересную книгу автора

раз установлена на летнее время: и казанская, и тихвинская, и смоленская -
всероссийские и другие многие местные, "местночтимые".
Не без причины приходится подольше останавливаться на этом объяснении
обиходной и столь распространенной поговорки. Как тот же огонь, который
исключительно жег старинных попов *,- "на улице праздник", представляемый в
лицах, становится уже таким же преданием и с таким же правом на полное
забвение. Мы переживаем теперь именно это самое время. Однако около сорока
пяти лет тому назад я еще был очевидцем и свидетелем такого уличного
праздника в далеком, заброшенном и полузабытом костромском городе Галиче,
который некогда гремел на всю Русь своим беспокойным и жестоким князем
Дмитрием Шемякой и до сих пор славится плотниками и каменщиками.
Все девушки вертелись в кругу с лицами, закрытыми белыми фатами, в
бабушкиных, шитых позументами и унизанных каменьями, головных повязках и
надглазных понизях или рясках, в коротеньких со сборами парчовых безрукавных
телогреях, в широких, вздутых на плечах кисейных рукавах и со множеством
колец на руках (галицкий наряд пользовался на Руси, вместе с калужским и
торжковским, равною известностью и славою). Хороводы собственно были очень
чинны и степенны, а потому скучны. Ни одна девушка не решалась поднять фаты,
а покусившийся на это смельчак жестоко поплатился бы перед
молодежью-уличанами своими боками. Веселились собственно на том и другом
конце, где большие и малые играли в городки или чурки. И в самом деле, было
забавно смотреть, когда из победившей партии длинный верзила садился на
плечи крепкого коротыша и ехал на нем от кона до кона, и гремела толпа
откровенным несдерживаемым хохотом. Веселились еще по домам, смотревшим на
эту улицу большею частию тремя или пятью окнами, где для степенных и
почтенных людей было сварено и выдержано на ледниках черное пиво и брага и
напечены классические рыбники, поддерживавшие славу города, который
расположился около тинистого большого озера, прославившегося в отдаленных
пределах северной России ершами, крупными и вкусными.
Теперь эти праздники там совершенно прекратились, когда, на смену
хоровода, привезли из европейской столицы досужие питерщики французскую
кадриль. Готовые пальто и дешевые ситцы победили вконец бабушкины сарафаны и
шубейки, и в народные песни втиснулся нахалом и хватом, с гармонией и
гитарой, кисло-сладкий ветреный и нескромный романс вместе с "частушками" -
коротенькими куплетцами водевильного строя. Теперь и в глухих местах пошло
все по-новому, и на улицах праздников мы больше никогда не увидим и иных,
кроме иносказательных, пословичных, понимать не будем.


ВСТАТЬ В ТУПИК

Очутиться в безвыходном положении, оказаться в очумелом состоянии,
стать как пень в смущении и недоумении, растеряться так, что не знать что
делать, - обычное выражение, народившееся на городских улицах. Городские
жители хорошо знают, что "тупиками" называются такие закоулки, которые,
подобно мешкам, имея вход, не дают свободного выхода. Эти непроходимые и
непроезжие улицы называются также "глухими переулками". Наши города,
зачастую расположившиеся у подножия гор и в распределении жилищ очутившиеся
в зависимости от направления косогоров и речных берегов, в особенности
обилуют такого вида улицами; наиболее же прославилась ими холмистая Москва.